— Я так больше не могу, — ныла Айне, когда я сунулся на палубу. — Нужно отдохнуть и покушать.
Я оглядел поникшую фею с головы до ног и устало отмахнулся.
— Силы кончаются, — добавила она. — Честно.
— Ну так поешь, какие проблемы? — равнодушно указал я на камбуз. — Я пока пробегусь по окрестностям.
— Ладно, — шмыгнула носом Айне. — А ты меня не бросишь?
— Глупости какие. И мух убери куда-нибудь, как бы они личинок не отложили.
— Вон пошли!
Мухи лениво поднялись в воздух, сделали несколько кругов над Айне, сгрудились в плотный рой и с жужжанием умчались вдаль. Я устало развернулся, приметил шахту, в которую спускался в последний раз и от нее продолжил бродить, расширяя круги. Повезло на одиннадцатом, когда «Мертвая вода» отдалилась на порядочное расстояние и дымок из трубы казался тонкой синей нитью.
— Наконец-то!
С этой шахтой повезло. Открылась даже не шахта, а просторный лаз, прокопанный на совесть. Широкие ступени убегали куда-то вниз, тишина ощутимо давила и намекала, что неплохо бы проверить, что она скрывает. Вместо факелов, на равных расстояниях друг от друга мерно светились бледные огни в стеклянных сферах, отбрасывая страшноватые тени. Изготовив цепи, я начал осторожный спуск, бросая подозрительные взгляды на сферы.
Лестница кончилась быстро, уткнувшись в горизонтальный коридор. У подножия ступеней сидела согбенная фигурка в лохмотьях. Голые пятки обычные, человеческие, длинные черные волосы спадают нечесаными прядями, а худая спина говорила о плохом питании и производила впечатление заморыша, которого кормят, лишь чтобы не сдох.
— Эй, мальчик, — тихо позвал я, — или девочка, я со спины не вижу. Ты тут с кем?
Фигурка вздрогнула, а руки исчезли под платьем. Мелкое существо сжалось, став еще меньше, и жалобно заскулило.
— Ты потерялся?
Я тут же поднялся на две ступени, благодаря Алису за ботинки и бесшумный шаг. Когда существо прыгнуло, невероятно извернувшись на лету, и с мерзким скрежетом ударило когтями по плитам, на которых я только что стоял, цепи мигом запеленали его в шипастые объятия и сжали, проворачиваясь. Существо не издало ни звука, рассыпавшись рваными кусками. Я отметил отсутствие крови и похожую на пластилин плоть. Голем или качественно исполненный эксперимент очередного мудрого волшебного старца, не иначе.
Коридор я преодолел по стеночке и вывалился в небольшую комнату, центр которой занимал каменный саркофаг на постаменте. Рядом возвышался резной трон, на котором восседала мумия, у подножия валялись в пыли ноги, что, видимо, отсохли со временем. На полу тут и там беспорядочно расставлены шкатулки, сундучки и запечатанные сосуды. Мумия злобно смотрела в упор и с усилием моргала, стряхивая с безносого лица паутину и вековую пыль.
— Что надо в моей опочивальне? — завыла мумия. — Вон! Пошел отсюда! Загрызу!
— Грызлом не вышел, — рявкнул я. — Ты что за упырь засохший?
— Слуги! — надрывалась мумия. — Убить нарушителя!
Из-за трона выскочила парочка тощих големов, близнецов той дохлятины, что я прибил на ступенях. Окончили они трудный путь прислужников аналогично. Шип аккуратно воспарил перед иссохшим лицом, кольнул мумию в лоб и та мгновенно заткнулась.
— Что дальше? — хмуро спросил я, оглядывая помещение. — Задание есть? Или ты из этих, которых надо прибить, чтобы не мучились?
— Я не мучаюсь, — поспешно заверила мумия. — И да, у меня есть задание.
Мертвяк быстро сориентировался в ситуации.
— Ну-ну. — Я приблизился к трону и отодвинул в сторонку отвалившиеся ноги. — Ты говори, времени вагон. Я — Варнак, а ты кто будешь?
— Я древний правитель и маг Гаркаж Седьмой, некромант и алхимик, — прошелестела мумия, стараясь не делать резких движений. — Что привело могучего воина в мои владения?
— Стреляли, — отмахнулся я. — Пришел посмотреть.
— Допустим, — Гаркаж сделал вид, что понял мою фразу. — Ну ладно. Суть вот в чем. Мой лучший ученик захватил власть во дворце, а меня подло убил в магическом поединке и захоронил в этой убогой гробнице, больше подходящей для рабов или псов. Уничтожь предателя и награда превзойдет все твои ожидания. Его покои точно над нами, так что лезь обратно в тайный ход и вырви подлое черное сердце предателя. Принесешь сюда и дашь мне его съесть.
Пришлось переспросить. До конца не верилось, что не слух подводит, а система подкидывает очередной великолепный квест, в котором нужно выдрать чей-то насос и скормить древнему упырю на троне. Я вспомнил бесконечное поле камней над головой, неподвижную тучу, молнии и безжизненные окрестности, где трава расти боялась. А мертвый правитель нудил и нудил, не замечая, как мое глухое раздражение перерастает в ярость.
— Как только я верну власть, то награжу воистину по-императорски! Дворец, тысячи рабов, сотни жертвоприношений! Собственная камера пыток и милость великого Феса, мертворожденного короля небес! Ты приблизишься до старшего жреца, а я одарю множеством рабов, живым мясом для ритуалов!
— Блин, ну почему так? — рявкнул я, пнув стену. — За что? Одна единственная принцесса за всю дорогу и то в зубы дали! Почему всегда попадается какое-то засохшее говно? Где прячутся все эти благородные старцы со спасением мира, сука?!
— Сам говно! — пролепетал Гаркаж, выпучив черные глаза и вжавшись в трон. — Это великая честь — помочь и…
— Заткнись, прошу тебя, — взмолился я, — помолчи. Там, наверху, нет никаких дворцов, нет вообще ничего живого. Этот мир кукарекнулся в трубу тыщи лет назад, гнилой ты обрубок.
— Как?..
— Вот так.
— И что теперь?
— Ограблю эту конуру подчистую, злыдень сухой, да буду дырку искать в свой мир.
Гаркаж замолчал, скрипя мозгами. Я тоскливо осмотрел усыпальницу, пнул один из кувшинов. Пол усеяли черепки и мелкие монеты из олова.
— Даже не золото, — горько вздыхал я, вскрыв следующий. — А тут что?
— Мои внутренности, — задумчиво откликнулся Гаркаж. — Говоришь, миру конец?
— Угу, — я отпрыгнул от кувшина, вытирая руки о штаны. — Полный. Дверь открыта, проверь. И я не стал бы выдирать чьи-то сердца, чтобы тебя кормить, это уж точно.
Гаркаж повелительно крикнул. Из-за трона выскочил очередной уродец, опасливо обогнул меня по стеночке и удрал к лестнице. Вернулся он скоро, подскочил к мумии и принялся глухо бормотать и повизгивать в огрызок, что когда-то был ухом. Гаркаж слушал, морщился и менялся в лице, даже кожа слезать начала. Посыльный закончил доклад и скользнул за трон.
— Хреново, — как-то простонародно вздохнул Гаркаж. — И как быть?
— Без понятия, — равнодушно бросил я, вскрывая шкатулку в нише. — Мстить некому, повелевать тоже некем.
Гаркаж проследил, как я с омерзением отшатнулся от шкатулки, и отметил:
— Там мозг. Один из лучших и могущественных в некогда известном королевстве Мертвого Фиана. Слушай, я все понимаю, ты искатель приключений и авантюрист, но может быть хватит осквернять мои внутренности?!
— Извини, привычка, — сконфузился я. — Ладно, если у тебя все, то я пошел. Мне надо в свой мир пробиваться.
— Убей меня, — внезапно попросил Гаркаж.
— Серьезно? — удивился я. — Чего вдруг?
— Ты сам все видел, — мрачно изрек Гаркаж, указав взглядом на потолок, — ничего не осталось. Зачем жить? Зачем я вообще? И кому?
Я запнулся и с растерянностью смотрел на мумию. Гаркаж ответил прямым тяжелым взглядом.
— Блин, — вздохнул я, а цепь метнулась к трону, — извиняй, древний, и не держи зла.
— Дай хоть последнее слово сказать! — взвизгнул Гаркаж, когда цепь обвила его, как питон антилопу. — Что за спешка?
— Ну да, верно, — признался я. — Говори, конечно.
— Так вот, смертный, — провозгласил Гаркаж, косясь на лезвия, — я прожил долгую и не совсем правильную жизнь. С твоим мировоззрением ее можно назвать неправедной. Я резал людей, как скот, призывал демонов и поднимал трупы, проклинал и пытал, насиловал и мужчин и женщин…