Я кивнул, еле дыша. Сирисса уставилась всеми глазами пристально, жутко, немигающе.
— Слишком высоки ставки, маленький брат. И мне хочется увидеть тебя живым, когда придет время. Бойся Серой Девы, почитай Ее и дари Боль всем, кто этого заслуживает. Лишь Боль — истина и истинна. И еще — ты должен освободить Деву только когда произойдет затмение луны. Не раньше! После затмения! Уяснил?
— Я понял! — прохрипел я, чувствуя, как хитин вот-вот сломает ребра. — Я услышал, Сирисса!
— Времени много, но ты все равно продолжай путь, повергай врагов, расти и становись сильнее. Сейчас ты слаб, как новорожденный паучок. Это пугает и настораживает. Плети сеть, маленький брат. Почувствуй ее!
С этими словами, не дав мне и рта открыть, она куснула меня в ухо, размахнулась и швырнула вверх. С воплем я взлетел под потолок, ухватился за края дыры и перевалился наружу, хватая воздух и все еще ощущая на боках стальной капкан паучьих лап. Снизу мелодично рассмеялась невидимая Сирисса и рядом упал солидный моток паутины. Я сунул его в инвентарь и встал.
— Это что сейчас такое было? — спросил я Алиску, выкарабкавшуюся следом. — О чем говорила Сирисса? Ничего себе квест у меня, оказывается. Или тут что-то другое, а?
Алиска не ответила, испуганно озираясь и вздрагивая от ветра и крупных хлопьев снега.
— Наконец-то! Свобода!
Порыв ветра тут же заткнул меня снегом, виверна заполошено каркнула и вцепилась в плечо, стараясь залезть под кожу хотя бы. Пещера вывела прямо на заснеженный пик горы. Я зябко поежился и осмотрелся. Внизу, на грани видимости, торчал лес у подножия, через него змеились ниточки дорог, и даже Сегеррад было видно с такой высоты.
— Как же нас так высоко занесло, Алиска?
С плеча недовольно заворчало.
— Летать будешь? Понятно.
Виверна ледяным куском тряслась на плече. Ветер завывал меж торчащих камней. Вокруг кружил снег, полируя заледеневшие скалы
— Так я и знал, — процедил я, оглянувшись на выход и вспомнив вертикальный бесконечный подъем, — билет в один конец. И как теперь быть? Убиться?
Плечо куснули. Виверна была категорически против.
— Один хрен замерзнем. Ладно-ладно, побарахтаемся, не кусайся!
Пик оказался началом высоченного горного хребта и тянулся вдаль, теряясь в буране, как гребень исполинского зверя. Я прикрылся рукой и медленно начал продавливаться сквозь белую круговерть. Ветер мгновенно выдул все тепло, ресницы смерзались, а зубы яростно выбивали кастаньету. Из головы не выходили слова Сириссы. Что, черт возьми, такое закручивается?
Впереди показался еще один пик. Я сумел рассмотреть какую-то изгородь из сосулек и хрустальный дворец с тонкими шпилями башенок. У тропы, ведущей к этому ледяному великолепию от архитектуры, высился настоящий снежный тролль. Огромный, как живая скала, поперек себя шире. Злобные глазки, прятавшиеся в глубоких глазных впадинах, сверкнули, увидев бредущего по колено в снегу путника. Он взмахнул дубиной, размером с таран, подхватил щит, тоже немалый, и яростно зарычал.
Постояв пару минут и изучив врага, я опасливо отступил. Мало того, что массивная туша была в два раза выше меня, так тролль еще и не был привычно угловатым и медлительным здоровяком. Короткие ноги с массивными ступнями твердо держали крупное туловище, затянутое в металлические пластины, переплетенные кожаными ремнями, судя по толщине и размерам вырезанными из мамонта. Длинные лапы, прикрытые стальными толстыми наплечниками, бугрились мышцами, удавами шевелящимися под слоновьей кожей. Это был не тролль, а бодибилдер из тролльего царства. Прямо венец эволюции какой-то. И этот венец ударил дубиной о щит, взревел и приглашающе шагнул навстречу.
Я икнул, но вызов принимать не стал из природной осторожности. Круто свернул и стал спускаться прямо по покатому склону. Тролль проводил меня злобным взглядом, дернулся было, но тут же обернулся к дворцу, будто ожидая приказа.
— Да ну его нафиг, мордоворота, — успокаивал я себя и виверну. — Дальше мне явно хода нет. Эта скотина шерстяная таких как я сотню сожрет и не заметит. И здоровый, как танк.
Удалось спуститься метров на триста. Дальше склон ушел в крутой обрыв, где и белка не зацепится, но зато стих промозглый ветер и стало не так холодно. Я хлебнул зелья, достал паутину Сириссы, закинул петлю на ближайший валун. Осторожно выглянул за край пропасти. Скала круто уходила вниз, блестя, словно зеркало. Тут и там виднелись отверстия разного калибра — ходы ур-шугов или их вентиляция скорее всего. Виднелись каменные лестницы, выступающие массивными глыбами ступеней. Одна была как раз подо мной.
— Лети, верная боевая подруга! — Я отодрал от плеча сопротивляющуюся виверну и подбросил вверх. — Самое время тренироваться.
Алиска возмущенно заверещала, но тут же исчезла в потоке воздуха. Проводив взглядом кувыркающегося питомца я покачал головой, вцепился в шелковую нить и стал спускаться.
Виверна нагнала на середине пути, когда я болтался на головокружительной высоте, дергая ногами. Конец пути был уже виден — нить почти задевала лестницу, вырубленную в скале. Алиска вцепилась в паутину задними лапами, взмахнула крыльями и подозрительно уставилась на меня черными глазенками.
— Молодец какая! — льстиво похвалил я питомца. Уж слишком ехидным показалось выражение на морде. — Как быстро летать научилась. Прямо орлица!
Алиска горделиво вскинула голову, а потом ряззявила пасть и зажевала паутину.
— Ах ты жопа! — заорал я, видя, как дрожит нить под мелкими зубами. — Продам в первом же городе!
Алиска нагло застрекотала и покосилась вниз.
— Ладно, ладно, прости засранца.
Виверна тут же отцепилась, спланировала вниз и плюхнулась на плечо, щекоча шею крыльями. Довольно потерлась о голову чешуйчатым тельцем и примирительно заворчала.
— То-то же, — буркнул я, продолжив спуск. — Сейчас узнаем, куда эти ступеньки ведут. Явно неспроста.
Мои планы нарушились самым неожиданным образом. Паутина дернулась и резко протащила меня вверх на пару метров. Кто-то достаточно сильный вытягивал меня, как рыбу из пруда. Рывок и еще пара метров. Новый рывок. Я судорожно цеплялся и изрыгал проклятия, виверна испуганно летала рядом и верещала, создавая невыносимую какофонию для стороннего зрителя.
Задрав голову я увидел все того же тролля. Видимо, отступление противника он за победу не считал и только оскорбился. Могучими рывками он подтягивал паутину вверх, кровожадно скалясь.
— Да что ж такое! — Я с тоской посмотрел на удаляющиеся ступени. — А ты пошел в задницу, мохнатая морда!
С этими словами я разжал руки и отправился в свободное падение. Мелькнули каменные ступени, мне показалось, что я даже разглядел какую-то дверь. Тут же стены с прожилками и трещинами слились в темную полосу, в ушах засвистело, а от набранной скорости все внутри замерзло напрочь. Алиска безнадежно отстала, суматошно хлопая крыльями выше.
Полет закончился довольно быстро. Я с треском влетел в крону могучего дуба, сокрушил ее, снес туловищем ветви, еще ветви, и тяжело впечатался в землю, подняв целое облако прошлогодних листьев. Хрипло дыша я пялился на дуб, читая о многочисленных переломах конечностей, травмах всех видов и тяжести, а также единице оставшегося здоровья. На голову мне упало воронье гнездо, размазав яичный желток по физиономии.
Я захрипел и неверными движениями вытащил зелье здоровья. Рука дернулась и эликсир укатился в траву, посверкивая стеклянным боком.
— Али…ска… — прохрипел я, чувствуя близость могильных склепов и очередной полет в страну вечной охоты. — Быстрее…
Виверна пулей пробила зелень, распугав ворон, мигом оказалась рядом, подхватила лапой пузырек и ткнула его мне в губы, едва не оставив без зубов. Проклиная мохнорылого тролля я с трудом разгрыз пробку и сделал глоток.