— Мама! Я вернусь! Сегодня же.
— Держись за меня крепче, а то упадешь, — предупредила Кристин. Она была вся потная, пряди волос прилипли ко лбу и щекам, но не казалась ни испуганной тем, что случилось, ни недовольной. Наоборот, ее глаза смеялись.
— La pauvre[23], — вздохнула она, помолчав. — Ей будет страшно одной возвращаться на Хожую.
— Ведь это она должна была ехать к прабабке, а не я. Завтра утром мне надо быть в библиотеке. Интересно, смог ли дядя Стефан вернуться в «Мальву» предыдущим поездом?
Кристин кивнула головой.
— Я звонила перед выходом из дома, чтобы предупредить о нашем приезде. И говорила как раз с ним.
— С дядей Стефаном?
— Да, он будет нас встречать на станции. К счастью, у меня в руке чемодан мадам. И я его не потеряла. В самом деле я сделала tout mon possible[24]. Даже больше.
Без сомнения, она была рада тому, что толпа подняла ее над перроном и посадила, как на скалу, на площадку последнего вагона. Анна снова почувствовала себя одинокой, хотя была окружена потными, тяжело дышащими людьми. Ей вовсе не хотелось ехать в этот день в Константин. Но именно она и поехала, в то время как пани Рената осталась одна в большом, пустом сейчас доме.
Только значительно позже она поняла, что, случись иначе, ей пришлось бы в одиночестве провести все следующие дни и ночи в брошенной квартире на Хожей.
Стефан Корвин морщился, слушая сообщение мадемуазель ле Галль об обстоятельствах их прибытия в Константин и возмутительных сценах, разыгравшихся на вокзале.
— Неужели вы не могли выскочить? Уступить место Ренате? — спрашивал он, отдав чемоданы садовнику.
— Но ведь у меня не было никакого места! Нас подняли вверх, словно на гребне волны, как раз в тот момент, когда поезд тронулся. А мадам отошла в сторону, подальше от тех, кто шел в атаку.
— Мне придется поехать за ней, — заявил он хмуро.
— Нет! — запротестовала Анна. — Я только повидаюсь с буней и вернусь следующим поездом. А завтра рано утром привезу ее сюда, перед тем, как пойти на работу.
— Почему ты, а не мадемуазель ле Галль? — спросил он, не глядя на нее.
— Потому что tante Кристин должна была ехать с пани Ренатой в «Мальву», а не я…
— А ты? Что ты?
— Я только их провожала. Ужасно обидно, что она не смогла сесть в поезд и осталась на перроне одна.
Ей казалось, что она все объяснила, однако дядя Стефан продолжал выспрашивать:
— Разве ты не собиралась приехать в… Константин?
— Конечно, нет. Хотя в городе неспокойно, но все магазины и учреждения открыты. Ведь я работаю. Библиотека…
— А? Библиотека? — повторил он и, помолчав, добавил с ноткой иронии в голосе: — Значит, мы обязаны только случаю, что ты перед началом войны повидаешься с буней? И со всеми родственниками?
Не совсем понимая, как ответить на его упреки, она просто сказала:
— Еще не известно, начнется ли война. Немцы не думали, что услышат наш отказ, они рассчитывали получить легкую добычу. Я услышала, что Франция сразу же начнет военные действия на западе, если Гитлер перейдет нашу границу.
— Нашу? — протянул дядя Стефан. — Мне не всегда понятно, когда ты говоришь о своей настоящей родине, а когда — о приобретенной. Так которая для тебя «наша»?
— Аннет! — умоляюще прошептана Кристин.
Анна молча побежала по лестнице наверх. Она слышала за собой шаги, но головы не повернула и не стала отвечать на вопрос.
Прабабка искренне обрадовалась, увидев ее.
— Когда я звоню к вам домой, мне всегда отвечают, что ты в библиотеке, а мне хотелось бы говорить с тобой почаще. Видишь ли, Рената и твоя Кристин никогда ничего толком не знают, линия постоянно перегружена, телефоны в Варшаве почти все время заняты или не отвечают…
— Буня, я даже не знаю, что бы я вам могла сообщить? Это, скорее, Павел…
— Я не говорю о политике! — отмахнулась прабабка. — Я хочу знать, где сейчас находятся все члены моей семьи. О других гражданах пусть заботится правительство. На то оно и существует. Не знаешь ли случайно, что происходит у нашей славной Дороты Град?
Анна «случайно» знала…
— Сегодня утром в библиотеку звонил Зигмунт. И его тоже мобилизовали. Наверно, он уже уехал. Но на Хожей никто ничего не знает ни о троице адвоката Юлиана Корвина, ни о Лехе и Витольде Лясковецких.