Еще более тяжелым, чем в генерал-губернаторстве, было положение на польских землях, включенных в состав Германии. Там не осталось ни одной польской школы, даже говорить по-польски на улицах, в учреждениях и на предприятиях запрещалось.
Геноцид начался с истребления цыган и евреев. К 1940 г. евреи были лишены права владеть недвижимым имуществом. Евреев и лиц еврейского происхождения до третьего колена насильственно заточили в гетто. Уничтожение еврейского населения началось с 1939 г. и продолжалось до 1945 г. Из 2,7 млн евреев, проживавших в границах Польши в 1921 г., 1,6 млн погибли в концлагерях, сожжены в печах крематориев, остальные – во время массовых расправ, в «трудовых» лагерях и гетто. Пережили оккупацию несколько десятков тысяч человек и те, кто бежал в Советский Союз.
Лагеря играли особую роль в гитлеровской системе истребления людей. Польшу покрыли системой концентрационных лагерей и лагерей уничтожения— Аушвиц (Освенцим)9, Майданек, Треблинка, Собибор и другие. За годы оккупации германские фашисты заточили в лагеря 5 млн польских граждан, более 3 млн из них погибли от голода и непосильного, а часто и бессмысленного труда. В Польше людей казнили на улицах городов, расстреливали и вешали за неблагонадежность, за патриотические настроения, за нежелание работать на оккупантов, за невыполнение распоряжений властей, за несдачу налогов и сельскохозяйственных поставок, за «неарийскую» национальную принадлежность. Приказы генерал-губернатора грозили смертью за укрывательство раненых и бежавших военнопленных и узников тюремных застенков, партизан («бандитов») и т. д. (Из гитлеровских лагерей для советских военнопленных бежали 67 тыс. человек.) Смерти подлежали не только те, кто укрывал, помогал «бандитам», но и лица, предложившие это совершить. В концлагерь за помощь «бандитам» надлежало отправлять даже детей и подростков (распоряжение от 6 января1943 г.), а самих «бандитов» – без суда и следствия расстреливать на месте.
Способом германизации территории было выселение, вернее, изгнание населения. Первоначально резервацией для поляков гитлеровцы считали генерал-губернаторство. Уже в октябре-ноябре 1939 г. на отторгнутых землях были проведены так называемые дикие выселения, затронувшие прежде всего представителей имущих классов (около 30—40 тыс. человек, в это число входят и бежавшие от репрессий в генерал-губернаторство). Всего было выселено или согнано с места 918—928 тыс. человек. Из них 460 тыс. выселили в генерал-губернаторство. Из Замостья (Zamość), где в 1942—1943 гг. создавался немецкий район, было переселено в различные места генерал-губернаторства 100—110 тыс. человек, с территорий создаваемых полигонов – 171 тыс. В целом было выселено, депортировано из родных мест 2,6— 2,7 млн человек.
Во многом за счет поляков фашисты решали проблему рабочих рук для германской промышленности (55% всех иностранных рабочих) и сельского хозяйства. Из вывезенных в рейх 2357,2 тыс. жителей генерал-губернаторства и отторгнутых земель примерно 30% приходилось на рабочих (вместе с сельскохозяйственными рабочими), 55% – на крестьянство, остальные – на иные классы и слои общества. При этом процент вывезенных в Германию к общему числу населения составлял от 7 (генерал-губернаторство) до 12,2% (Край Варты). Меньше всего вывозили из Силезии и Домбровского бассейна – 3,5%: рабочие нужны были на месте. Силезия стала одним из военных арсеналов фашистской Германии.
Возможности использования польской экономики изучались гитлеровцами задолго до начала войны. Первоначальные варианты планов предусматривали тотальный вывоз в Германию сырья и наиболее ценного оборудования, полное экономическое уничтожение генерал-губернаторства. Интересы ведения войны вынудили оставить линию на сохранение и даже развитие военных отраслей. Обе тенденции «хозяйствования» боролись в течение всего периода оккупации. Исходным пунктом реорганизации в промышленности был прямой на отторгнутых землях и частично косвенный в генерал-губернаторстве захват немцами собственности и ключевых позиций в экономике, прежде всего полный захват банковской и эмиссионной системы управления хозяйством, распределения сырья, продовольствия, топлива, заказов, прибылей, обеспечения рабочей силой. Еврейская собственность была конфискована. Экспроприация польской собственности на территории генерал-губернаторства расширялась постепенно, захватывая вначале крупные государственные предприятия (треть промышленности в Польше принадлежала государству), а также принадлежавшие акционерным обществам, а затем и более мелкие предприятия, часть крупной земельной собственности. Всего к гитлеровцам перешло более половины фабрик и заводов и около трети сельскохозяйственных имений. Те крупные предприятия и помещичьи имения, которые не были захвачены германскими монополистами, были поставлены под принудительное управление оккупационных властей, что, однако, не было равнозначно конфискации собственности, произведенной на включенных в рейх землях. Поэтому в генерал-губернаторстве польский капитал сохранил до некоторой степени свои позиции. На рубеже 1942—1943 гг., стремясь обеспечить повышение выпуска военной продукции в генерал-губернаторстве, нацисты приступили к концентрации производства и к массовой ликвидации средних и мелких польских заводов и фабрик. Именно за счет военных заводов росло количество действовавших предприятий в Польше, происходило строительство новых, шло количественное и качественное изменение промышленного потенциала. С 1943 г. в связи с общим ухудшением экономического, политического и военного положения Германии число действующих фабрик и заводов (вначале исключая военные) стало быстро уменьшаться. К декабрю 1943 г. оно составило 60%, а к июлю 1944 г. – только 20%довоенного.
9
«В мировой киноклассике Кенан Кутуб-заде прежде всего значится как главный оператор фильма „Лагерь смерти „Освенцим““. Уже на второй день после взятия танкистами маршала Рыбалко лагеря смерти „Аушвиц-Биркенау“ кинооператоры Кенан Кутуб-заде и Николай Быков вошли в освобожденный концентрационный лагерь. „Я был с танкистами, – вспоминал Кенан Абдуреимович, – которые ворвались в Освенцим, когда еще дымились печи. Когда увидел детей, на которых фашисты ставили свои опыты, увидел горы обуви и волос, думал, сердце остановится. Снимал и плакал…“ Работали над фильмом 35 дней. Николай Быков не выдержал, уехал, хотя с боями прошел всю войну». Ю. Щербаков. К 110-летию Кенана Кутуб-заде. // СК-Новости, №9 (347), 15.09.2016.