В хоре различных мнений относительно ценности советско-польского соглашения от 30 июля 1941 г. зазвучали ранее «заснувшие» мотивы: какой будет послевоенная Польша и какой она должна быть? Для Польши возрождались надежды на национальное освобождение. Вступление СССР в войну, таким образом, повлекло за собой возможность изменения, и принципиального, в отношениях двух соседних стран. Военное взаимодействие стало общим государственным делом советского и польского руководства.
1.6. Формирование в СССР Польской национальной армии
Важнейшим положением соглашения от 30 июля 1941г., развитым и закрепленным совместными военной конвенцией от 14 августа 1941 г. и декларацией от 4 декабря 1941 г., было обязательство сторон создать на территории СССР Польскую армию. Командующим армией 6 августа был назначен с согласия советского правительства генерал В. Андерс12.
В создании польской армии на территории СССР были заинтересованы как советское, так и польское правительства, хотя причины заинтересованности заметно отличались. В. Сикорский рассматривал создание большой польской армии в СССР как обретение правительством реальной военно-политической силы, которая придаст Польше вес на международной арене и значимость его отношений с союзниками по формирующейся антигитлеровской коалиции. Несомненно, принималось во внимание и то, что на заключительном этапе войны приход этой армии в страну станет гарантией возвращения правительства из Лондона в Польшу. Сикорский в тайной личной инструкции Ровецкому писал 8 марта 1942 г., что если Россия придет в Польшу, он приложит все старания, чтобы польская армия, сформированная в России, одновременно вступила в Польшу. Для чего необходимо сохранять формально дружественные союзные отношения между государствами.
Советская сторона подходила к вопросу создания армии как к выполнению своих обязательств перед новым союзником на начальном этапе позитивных изменений в отношениях. Это был политический аспект проблемы. Была и потребность, особенно острая в 1941 – начале 1942гг., в получении дополнительных воинских частей, участвующих в боях на советско-германском фронте. Это специально оговаривалось в соглашении: «Польские армейские части будут двинуты на фронт по достижении полной боевой готовности. Они будут выступать, как правило, соединениями не менее дивизии и будут использованы в соответствии с оперативными планами Верховного командования СССР». Были достигнуты договоренности о первоначальной численности (30 тыс. чел.) и о национальном характере и суверенитете армии, об обеспечении ее в меру возможности вооружением советской стороной и польской за счет обещанных ей 19 июня 1941 г. правительством США поставок по ленд-лизу как активно воюющей стране, равно и по ряду других вопросов. Предусматривалась боевая готовность армии к 1 октября 1941 г. Срок устанавливался исходя из того, что части будут формироваться из лиц, уже прошедших военную подготовку, даже войну. Как написал Андерс в мемуарах, оправдывая свои дальнейшие действия, срок был столь нереальный, что он его не оспаривал.
Следует подчеркнуть, что сразу же возникли разногласия в интерпретации сторонами своих обязательств. Возникли трудности с офицерским корпусом (в наличии оказалось чуть больше двух тысяч офицеров, принята была половина – 1069 офицеров, непринятых – 1 063, их освободили из лагерей) и вооружением польской армии. Недостаток по офицерскому штатному расписанию был заполнен офицерами, прибывшими из Англии, и подготовкой собственных кадров. Однако польская сторона непрерывно требовала полного выполнения указа об амнистии и освобождения всех офицеров. Комиссия под руководством графа Ю. Чапского, впоследствии известного художника, приступила к опросам призывников, выявлению того, сколько было офицеров взято в плен, кто и в каких лагерях военнопленных находился или находится в данное время, с кем он сидел. И проводили сверку добытых сведений с официальной предвоенной публикацией списка польского офицерства, которую им предоставила советская сторона. (Официальная причина запроса: чтобы выявлять офицеров-самозванцев при записи кандидатов в армию.) По каналам подполья был проведен учет офицеров, находившихся в гитлеровских лагерях. Все сопоставили. К декабрю 1941 г. список на 3,8 тыс. был готов.
12
Андерс Владислав (1892 – 1970) —из семьи немецких прибалтийских помещиков. Учился в царском пажеском корпусе и военной академии. Кавалерист. Служил в молодости в российской царской армии. По возвращении в Польшу – в немецкой, затем в польской армии. Участник Польско-советской войны 1919 – 1921 гг. К сентябрю 1939 г. – генерал, командир кавалерийского корпуса, ранен в стычке с украинским отрядом-бандой. Пошел в плен. Вылечен в советском госпитале во Львове, где обратил на себя внимание руководителя наркомата внутренних дел УССР И. Серова («генерала Иванова»), на Лубянке – Л. Берии. После амнистии —командующий армией. Польские биографы пытаются представить Андерса сыном скромного бухгалтера или что-то в этом роде и студентом рижских учебных заведений. В 1942 г. для подтверждения своей «польскости» перешел из протестантизма в католицизм.