К середине сентября вермахт подошел к Бресту и Львову. Гитлер в рейхстаге хвастливо заявил: «Мы в течение 18 дней разгромили Польшу».
1 сентября 1939 г. Советский Союз объявил о своем нейтралитете в войне. До 15 сентября отказывался выполнять советско-германские договоренности, заявляя Берлину, что если и вступит на территорию Польши, то в целях политической помощи украинцам и белорусам. Советские внешнеполитическое и военное ведомства внимательно отслеживали ситуацию. 10 сентября аналитическая справка НКИД содержала вывод, что войну Польша уже проиграла. Были предприняты усилия прекратить войну с Японией на Халхин-Голе. 15 сентября 1939 г. перемирие было подписано. В те же дни генштаб Красной армии отдал приказ войскам Белорусского и Киевского военных округов к 15 сентября быть в полной боевой готовности. Срок выступления будет сообщен в специальной телеграмме наркома. При получении телеграммы дальше рубежа Вильнюс-Ломжа-Буг не выдвигаться. А также ни в коем случае не использовать оружия против польской армии, если она не начнет военных действий. Запрещено было обстреливать из пушек и бомбить с воздуха города и населенные пункты. Строго запрещалось нарушать границы соседних государств— Латвии, Литвы и Румынии.
Убедившись, что война Польшей проиграна, 17 сентября Красной армии был отдан приказ вступить на территорию Западных Украины и Белоруссии, отошедших к Польше в 1921 году. (Уже в 1923 г. РСФСР и Украина направили Великобритании как представителю Антанты ноты с требованием пересмотреть условия Рижского договора 1921 г. Ответа не было. Но Британия всегда повторяла, что она не гарантировала польских границ. В 1949 г. на праздновании десятилетия воссоединения украинского народа Молотов был откровеннее: мы стали сильными и предъявили права.)
465 тыс. штыков и примерно 50 тыс. летного персонала обязаны были «выполнять революционный долг и свою обязанность оказать безотлагательную помощь и поддержку белорусам и украинцам». Приказ гласил, что бойцы Красной армии – не завоеватели, а освободители своих единокровных братьев – белорусов и украинцев, а также трудящихся Польши, и должны не допустить, чтобы враги этих народов надели на них новое ярмо эксплуатации и разорения. Войска были двинуты под лозунгами национального и социального освобождения этих областей.
Советским войскам предписывалось дойти фактически до «линии Керзона». Но часть советских войск все-таки форсировала Буг и вступила на Холмщину по границам договора гетмана Скоропадского с блоком Центральных держав в Бресте в 1918 г.
Текст советской ноты польское правительство получило до выступления войск /9/. В ноте от 17 сентября обращают на себя внимание три момента. Первый: утверждение о том, что «польское государство и его правительство перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей». Второе: в этих условиях советское правительство не может безразлично относиться к судьбе единокровных украинцев и белорусов, брошенных на произвол судьбы, и «берет под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии». Третье: принятие на себя обязательства в отношении польского народа: «Советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью»/9,178/. На основании советской ноты и давления посла Франции Л. Ноэля польское правительство признало, что состояния войны с СССР нет. Рыдз-Смиглы еще на территории Польши издал приказ, смысл которого был «с Советами не воюем»: «Советы вступили. Приказываю общий отход к Румынии и Венгрии кратчайшими путями. С большевиками не сражаться, только в случае атаки с их стороны или попыток разоружения отрядов». 19 сентября последовало заявление от имени комитета печати: «В связи с заявлением о советском нейтралитете польская армия не ведет военных действий против советской армии. Польское правительство выразило протест против нарушения границы». Более ничего.