Когда стали анализировать потери, понесенные Варшавским гетто, оказалось, что политический и общественный актив пострадал значительно меньше, чем неорганизованная часть населения. Такие качества, как сплоченность, взаимовыручка, бдительность, умение ориентироваться в ситуации, быстрота и решительность действий, помогали активисту избежать опасности, в то время как рядовой обыватель пассивно ожидал своей участи или панически мчался навстречу гибели. Так, целая группа «шомров» — членов Хашомер-Хацаир — сумела выскочить по дороге в Треблинку из вагона и вернуться в гетто. Немного позже эти смельчаки отличились в вооруженной борьбе против фашистов.
29 октября боевики Ружаньский, Гровер и Эмилия Ландау (дочь погибшего к тому времени фабриканта Ландау) убили Якуба Лейкина, замещавшего Шериньского на посту начальника еврейской полиции. На стенах домов появились листовки о том, что Лейкин был казнен за сотрудничество с оккупантами во исполнение приговора, вынесенного членам юденрата, еврейской полиции, веркшютца и руководителям шопов. Акты возмездия, говорилось далее, будут продолжаться. Через месяц боевики Шульман, Браудо и Кранштейн застрелили руководителя экономического отдела юденрата Израиля Фюрста, доверенного человека СС и гестапо.
В течение октября-ноября партии, вошедшие весной в Антифашистский блок, создали общий орган — Еврейский национальный комитет — ЖКН («Жидовски Комитет Народовы»). Поначалу представители молодежных организаций Мордехай Анелевич, Ицхак Цукерман и Арье Вильнер не соглашались с созданием наряду с военным командованием еще и политического руководства, так как боялись, что «политики» снова, как и во время «большой акции», свяжут боевую организацию по рукам и ногам. Однако Герш Берлиньский и Поля Эльстер, представлявшие Поале-Сион Левицу, настояли на создании органа политического руководства.
Удалось — не без содействия Главного командования Армии Крайовой — преодолеть тактические разногласия с Бундом и сформировать из представителей Бунда и ЖКН Еврейскую координационную комиссию — ЖКК. Боевые группы партий, поддерживавших ЖКК, слились в единую Еврейскую боевую организацию — ЖОБ («Жидовска Организация Бойова»). Вошла в ЖОБ и Гордония — молодежная организация сионистской Партии труда (Хитахдут), не принадлежавшей к ЖКН.
Правая политическая группировка «сионистов-ревизионистов» долгое время держалась в стороне от единого фронта антифашистских партий Варшавского гетто. (Интересно, что в других городах Польши сионисты-ревизионисты участвовали в еврейских боевых организациях.) Некоторые из видных сионистов-ревизионистов в свое время даже сотрудничали с «Тринадцатью» Ганцвайха. Сдвиг в их позиции произошел после лета 1942 г. В августе группа молодежи, примыкавшей к сионистам-ревизионистам, вырвалась с помощью представителей Гвардии Людовой в леса под Люблином, где сражалась вместе с польскими партизанами. Спустя несколько месяцев некоторые члены этой группы вернулись в гетто и объединились с организацией бывших солдат и офицеров во главе с Давидом Апфельбаумом. (Организация Апфельбаума существовала с 1939 г., называлась первоначально «Свет» и была в 1942 г. преобразована в Еврейский союз борьбы.) Возникла новая организация — «Союз мести», вскоре влившаяся в ЖОБ.
Вожакам «Союза мести» претили партийный дух, пронизывавший всю деятельность ЖОБ, предъявляемые к боевикам идейные требования, строгая дисциплина. Уже к началу 1943 г. «Союз мести» откололся от ЖОБ и принял наименование Еврейский военный союз — ЖЗВ («Жидовски Звнзек Военны»). В противоположность ЖОБ, стремившейся создать федерацию отрядов, сплоченных единым мировоззрением и политической программой, ЖЗВ провозгласил принцип широкого объединения всех, кто готов сражаться. Поэтому в ЖЗВ оказалось, в частности, немало контрабандистов, которым был закрыт доступ в ЖОБ. Руководящие посты в ЖЗВ заняли сионисты-ревизионисты.
Командующим («комендантом») ЖОБ стал Мордехай Анелевич. Это был молодой человек двадцати четырех лет, среднего роста, с узким бледным лицом. Таким его запомнил Эмануэль Рингельблюм, у которого Анелевич часто брал книги по истории. Активный деятель Хашомер-Хацаир с довоенных лет, член руководства этой организации, Анелевич в гетто вначале занимался культурно-просветительской работой. У себя на квартире в доме 8 на улице Лешно он держал радиоприемник и, регулярно слушая сводки с фронтов, передавал информацию в бюллетень, ежедневно издававшийся в гетто на трех страницах. Анелевич готов был пожертвовать всем, чтобы выручить кого-либо из арестованных. Еще до начала «операции Рейнхард» он понял, какая судьба ждет гетто, и решил посвятить себя активной борьбе. Научные кружки и семинары для него более не существовали, он жалел, что потратил три года на культурно-просветительскую работу. «Мы не поняли новой гитлеровской эпохи», — говорил Анелевич.
Устав ЖОБ был подписан в ночь на 2 декабря 1942 г. Кроме Анелевича в штаб вошли: его давний друг коммунист Михал Розенфельд; член партии Поале-Сион Левица, бежавший в 1939 г. из немецкого лагеря, лодзинский рабочий Герш Берлиньский; халуц Ицхак Цукерман — «Антек»; бундовец Марек Эдельман.
ЖОБ и ЖЗВ наладили связь с польскими организациями Сопротивления, получали от них оружие и взрывчатку.
Руководители ЖЗВ имели старые контакты с польскими военными организациями «Корпус безопасности» (КБ) и «Польское народное движение за независимость» (ПЛАН), от которых получали оружие в довольно значительных количествах, в том числе и пулеметы. Для переброски оружия были прорыты тоннели на «арийскую сторону». Один из таких тоннелей, длиной в 50 метров, был выложен одеялами, заглушавшими шаги. Командующий ПЛАН капитан Цезарий Кетлинг лично побывал в Варшавском гетто и познакомился с военными приготовлениями ЖЗВ. В феврале и марте 1943 г. ЖЗВ провел целый ряд удачных покушений на агентов гестапо и эсэсовцев.
ЖОБ получала значительно меньше оружия, так как Армия Крайова, с которой ЖОБ была связана, относилась к намерениям евреев все еще скептически, несмотря на настояния горячего сторонника польско-еврейского сотрудничества Генрика Волиньского — «Вацлава», референта по еврейским делам при Главном командовании АК. У Гвардии же Людовой оружия было мало (на декабрь 1942 г. ГЛ имела в Варшаве 13 пистолетов и 17 гранат).
По мере сил помогали антифашистам гетто Социалистическая боевая организация (СОБ), возглавляемая Лешеком Раабе, и примыкавшая к АК молодежная организация «Серые шеренги», в рядах которой выделялся дружеским расположением к евреям Александр Каминьский. Командующий АК Стефан Ровецкий с некоторым оттенком обиды извещал Сикорского о том, что «евреи из различных коммунистических групп (АК подозревала все партии гетто, входившие в ЖКК, в прокоммунистических настроениях. — В.А.) просят у АК оружия, как будто бы у нас его полные склады». Ровецкий добавлял, что дал евреям «на пробу» несколько пистолетов, хотя и не уверен, что они будут использованы. Действительно, в декабре ЖОБ получила от АК 10 пистолетов, в январе — 49 пистолетов и 50 гранат.
Некоторое количество оружия удалось приобрести у итальянских солдат. Вооружение и боеприпасы для еврейских подпольщиков нелегально изготовлялись и на шопах. Впоследствии эсэсовский генерал Штрооп жаловался, что обнаружил на военных заводах в гетто полный хаос: все производство находилось в ведении евреев, которые имели полную возможность производить для себя различное оружие, особенно ручные гранаты и «коктейли Молотова» (бутылки с горючей смесью). Ручные гранаты, бутылки с зажигательной смесью и мины изготовлялись также в тайных мастерских гетто. Самодельным порохом или смесью серы с динамитом наполнялись электролампы, заготовлялись банки с кислотой. Очень эффективными впоследствии оказались самодельные ручные гранаты из запаянных отрезков стальных труб.