В тесном контакте с польской общественностью работали на «арийской стороне» после гибели гетто еврейские общественные организации. Еврейская координационная комиссия оказывала (при содействии, конечно, польских товарищей) помощь 10 000 скрывающихся евреев, Бунд — еще 3000.
Выдающуюся роль в этом играл руководитель Еврейского национального комитета Адольф Берман. Он посылал эмиссаров комитета связываться с заключенными концлагерей, наладил информацию польской и еврейской общественности о жизни и гибели евреев в Польше, всячески поддерживал уцелевших. В последние месяцы существования гетто он, проживая уже на «арийской стороне», по нескольку раз в неделю выходил к движущимся по улицам Варшавы к месту работы колоннам плацувкаржей и, несмотря на кишевших вокруг шантажистов, разговаривал с представителями ЖОБ, получал от них поручения, а потом передавал сведения польским подпольным организациям. Под стать ему была его смелая жена Темкин-Берманова, дважды бежавшая вместе с мужем с умшлагплаца. Она много хлопотала, устраивая евреев на «арийской стороне», решая множество возникавших на каждом шагу больших и малых проблем. Так, например, активисты Совета помощи евреям были вынуждены постоянно держать при себе огромное множество бумаг: «липовые» документы, не врученные из-за гибели лиц, которым они предназначались, денежные расчеты, заказы на паспорта с анкетными данными и т. д. Десятки бумаг такого рода приходилось таскать по городу в портфеле или в продуктовой сумке. Первый же обыск — а на улицах Варшавы прохожих подвергали обыскам весьма часто — стоил бы владельцу такой сумки жизни. От ставших ненужными бумаг надо было время от времени как-то избавляться. Это тоже превратилось в проблему. Использовать для этой цели уборные приходилось с большой осмотрительностью: они часто засорялись, и обрывки документов могли всплыть. Сжигать в печке можно было только зимой, и то стараясь не насторожить соседей стуком печной дверцы.
Несмотря на чудовищную опасность, на «арийской стороне» было немало евреев, которые не ограничивались борьбой за существование и взаимопомощью, но активно боролись в рядах польского национально-освободительного движения. Евреи сражались в польских военных организациях с момента их появления; первым человеком, за голову которого осенью 1939 г. немцы в плакатах сулили награду, был «преступный еврей», руководитель боевой организации социалистической молодежи ПЛАН инженер Казимеж Анджей Кот. Как организаторы первых антифашистских групп и партизанских отрядов прославились Ганка Шапиро — «Савицка» и легендарная девушка-боевик Гвардии Людовой Нюта Тейтельбаум (обе погибли смертью героев).
На первом заседании подпольной Крайовой Рады Народовой (КРН) от имени Союза еврейских рабочих в Польше (так себя называла тогда Поале-Сион Левица) выступала Поля Эльстер. Она говорила, что оставшиеся в живых еврейские трудящиеся все свои надежды возлагают на победу сил демократии и прогресса в непримиримой борьбе против фашизма. Вскоре при КРН был создан Еврейский отдел, разработавший широкую программу помощи польским евреям.
Повстанцы ЖОБ, выбравшиеся в апреле и мае 1943 г. с помощью ГЛ из Варшавского гетто, организовали партизанский отряд имени Защитников гетто (отряд также носил имя Анелевича). Еврейские партизаны распространяли листовки, нападали на коллаборационистов, портили немецкое имущество, пустили под откос немецкий поезд. К ним стали присоединяться бежавшие из лагерей советские военнопленные — русские, армяне, грузины, таджики, осетины, узбеки, азербайджанцы. Однако отряд имени Анелевича просуществовал не больше года, почти все его бойцы и командиры погибли в боях с немецкой жандармерией и местными фольксдойчами. Две группы еврейских партизан были вырезаны польскими националистами из НОЗ.
В феврале 1943 г. геройски погибла у пулемета, прикрывая отход товарищей — польских и советских партизан, — «Маленькая Зося», попавшая в отряд после того, как спрыгнула с поезда, идущего в Треблинку.
Известно и о евреях, сражавшихся в рядах Армии Крайовой, в частности в боевых группах знаменитого «Кедива», совершившего ряд громких покушений на видных руководителей гестапо. Большую работу (вплоть до ареста) для АК вел известный экономист профессор Ландау. В СОБ («Социалистической боевой организации») выделялись Мариан Меренхольц и Метек Масьляк — «Иоффе» (оба погибли в первый же день Варшавского восстания 1944 г.), а также Юзеф Фелль. Известно об участии евреев в отрядах ППС-ВРН. Тысячи евреев сложили головы в партизанских отрядах.
Сопротивление Варшавского гетто послужило примером для гетто других польских городов. Повсеместно возникали боевые организации. Члены варшавской ЖОБ приняли активное участие в их создании: в Бендзин, Сосновец и Ченстохов были переданы пистолеты, Ицхак Цукерман еще в декабре 1942 г. посетил Краков, где встречался с руководителями местной Еврейской боевой организации. Активный деятель варшавского Антифашистского блока Мордехай Тененбаум — «Тамаров», посланный осенью 1942 г. в Белосток, возглавил через год вооруженное сопротивление в Белостокском гетто, продолжавшееся несколько дней. С оружием в руках пали бойцы ЖОБ польских и западно-украинских городов Ченстохов, Бендзин, Тарнов, Сандомир, Ясло, Борислав. 2 сентября восстали евреи-смертники лагеря в Треблинке. 14 октября набросились на своих палачей евреи, заключенные в лагере смерти в Собибуре. Их возглавлял военнопленный офицер Красной Армии Александр Печерский. Попытки восстаний еврейских узников предпринимались в лагерях Понятово, Травники, Осенцим-Бжезинка.
Сотрудничество Армии Крайовой с остатками варшавской ЖОБ стало менее тесным после ареста командующего АК Стефана Ровецкого. Рингельблюм сетовал на то, что органы Делегатуры неохотно привлекают евреев и стараются избавиться от их участия в борьбе под любым предлогом. Была проведена даже проверка кадрового состава на предмет расовой принадлежности. «По окончании боев в гетто, — писал командующий ЖОБ Ицхак Цукерман преемнику Ровецкого Комаровскому — «Буру", — мы бесчисленное количество раз обращались за помощью ради спасения уцелевших бойцов. Нам не дали проводников по каналам, отказали в квартирах в Варшаве, не дали автомашин для вывоза бойцов за город". «Бур», близкий к правому крылу АК, даже не ответил на письмо Цукермана.
Когда в 1944 г. вспыхнуло Варшавское восстание, уцелевшие евреи повсеместно приняли в нем участие. Это неоднократно отмечают авторы воспоминаний о восстании — солдаты и офицеры АК и ГЛ Тронский, Файер, Каминьский и другие. 3 августа 1944 г. Цукерман отдал приказ всем членам ЖОБ (в живых осталось всего десять человек) немедленно примкнуть к польским повстанцам. Однако через сутки выяснилось, что АК не допускает их в свои ряды, и бойцы ЖОБ присоединились к отрядам ГЛ.
В первый же день восстания к польским бойцам примкнула группа евреев — узников концлагеря, работавших на Францишканской улице в руинах гетто. Евреи, освобожденные батальоном «Зоська», сформировали группу обслуживания повстанческих танков. Другие под пулеметным и артиллерийским обстрелом рыли для повстанцев рвы, таскали грузы, переносили раненых. Один из таких евреев, некий Павел, сражался бронебойщиком в штурмовом батальоне «Парасоль». Около полутора десятков евреев из концлагеря присоединились к отряду капитана «Домбровы» в северной части «крепости Старувка». 1 сентября из горящей «Старувки» они вынесли по канализационным трубам под немецкими позициями раненного «Домброву». На южных редутах «Старувки» исключительной храбростью, по свидетельству капитана Файера — «Огнистого», отличался старший сержант Ежи Жмигридер-Конопка — «Поренба», сын погибшего профессора Варшавского университета доктора Жмигридера-Конопки, участника сентябрьской кампании 1939 г. Евреем был и начальник санитарной службы группировки «Гоздавы» поручик доктор Станислав Воецкий — «Петр». Тронский видел евреев среди защитников Чернякова — места решающего сражения Варшавского восстания.