— Цо хцете, пане? — он приоткрыл дверцу машины.
— Кам едем?
— Да брось! Неужели ты русский не понимаешь? — я посмотрел на него с удивлением.
— Клиент всегда прав! — сказал он мне, и прикрыл дверцу бьюика, чтобы дождевые капли не залетали на дорогую обивку машины.
— Послушай, мне нужен какой-нибудь круглосуточный отель, я заплачу…
Он отрицательно покрутил головой.
— В эту пору… Постой! А Пеншен устроит?
Я вопросительно посмотрел на него.
— Ну, пансион, понимаешь? Ну, где кормят еще в придачу?
Я посмотрел на него и протрезвел окончательно.
— О, Господи! Пеншен! Да, конечно, устроит!
Через пять минут мы подкатили к мокнувшей под дождем Ольге.
Она удивленно посмотрела на меня, когда я открыл дверцу и пригласил ее в машину.
— Куда мы едем? — спросила она, поправляя свои роскошные волосы, а я сидел и любовался ею. Водитель включил негромко музыку за своей перегородкой.
— Так куда же мы едем? — снова спросила она. Вместо ответа я приложил к губам палец, придвинулся к ней ближе, взял в руки непослушный завиток ее волос и сказал ей тихо-тихо:
— Доверься мне, — и потом нежно-нежно поцеловал ее в губы.
…Иногда ночью я очень ярко вижу эту картину: Сверкающий черный линкольн мягко и плавно движется вдоль улиц полуночного польского города, и на заднем сидении я прижимаю к себе женщину, прильнувшую ко мне, словно предчувствуя долгую-долгую разлуку, и кажется, что этой дороге никогда не наступит конец…
Линкольн остановился у крыльца добротного трехэтажного здания. Шофер пошел справиться у консьержки, есть ли свободные места. Вернувшись, он виновато произнес:
— К сожалению, только свадебный Люкс.
— Подходит! — вырвалось у нас одновременно.
Он улыбнулся, пожал плечами, взял наши чемоданы и понес вслед за консьержкой. Я помог Оле выбраться из машины, и, держа ее под руку, мы чинно, как и подобает молодоженам, двинулись вслед за ними. Я взглянул на Ольгу. Смех так и плескался в ее бездонных глазах, и меня вдруг тоже охватило безудержное веселье.
Расплатившись с водителем у дверей номера и отпустив консьержку, я вдруг подхватил ее на руки и закружился по комнате.
— Сумасшедший! Уронишь! — она прижалась ко мне.
— Ни за что! — ответил я и бережно опустил ее на кровать.
— Помнится, ты говорил о каком-то сюрпризе? — она с интересом посмотрела на меня.
— Да, конечно, — я посмотрел на часы.
Было около двенадцати.
— Ты здесь пока располагайся, а я сейчас приду.
— А куда ты? — она удивленно посмотрела на меня.
— Но это же секрет!
— А-а…, - в ее глазах снова заискрились смешинки. — Ну хорошо, только недолго, ладно?
— Я мигом, — пообещал я, выходя из номера.
Спустившись вниз, я зашел в небольшой бар, находившийся справа от лестницы. Усевшись на высокий стул у стойки бара, я посмотрел на бармена.
— Что будем пить? — спросил он по-польски, протирая бокалы.
— One cup of strong coffee, please-ответил я на английском.
Он удивленно взглянул на меня.
— One moment, please, — ответил он и потянулся за банкой кофе, стоящей на самой верхней полке. Приготовление кофе заняло несколько минут.
Попробовав его, я оценил вкус настоящего эфиопского кофе. Необыкновенная бодрость разлилась по всему телу. Осмотревшись, я заметил кабинку телефона в дальнем углу бара.
Допив кофе, и расплатившись с барменом, я пошел звонить.
Иржи был дома и обрадовался звонку.
— О, Ежуш Мария, где же ты есть? Ты есть в Польско?
В его голосе чувствовалась тревога.
— Да-да, Иржи, не волнуйся, я уже в Польше, в Радоме.
— О-о то е добрий! — он заметно повеселел.
— Скажи Иржи, шеф звонил?
— Нет, не звонил, я сам ему буду звонить завтра.
— Иржи, давай сделаем так: ты завтра утром высылай машину в Радом, я тебе дам адрес пансиона, где я остановился, а потом, когда я приеду, позвоним шефу. Да, и что у вас там происходит, зачем такая срочность? Прямо на перекладных добирался!
— То понимаешь, приехали немцы, заключать контракт, — начал объяснять Иржи, по привычке делая ударение на первый слог. — Я им говорить, нельзя так быстро, нужно представитель другой фирма, они говорить мы ждать. Я их угощать водка, они говорить: Гут шнапс и пить, теперь спать до поледне. Я звонить буду потом, вечер, говори, где ты есть в Радоми.
Я продиктовал адрес, потом попрощался с Иржи и повесил трубку.
Вернувшись в номер, я остановился у порога: так мне понравилась картина, которую я увидел. Настолько уютной и домашней она была, это мог понять только такой скиталец как я. Обстановка номера была соответствующей.