Лысый, в армейской куртке, с такой же выправкой. Он вышел из машины и оставил дверь открытой. Спустя секунду выбежал водитель, закрыл дверь и открыл багажник.
Приближаясь к бункеру, Лысый приближался и ко мне. В какой-то миг его пульсирующая энергией материя коснулась моей. Словно он шёл, а вокруг раздвигала пространство невидимая аура. Я отскочил назад, ползком добрался до края крыши и перепрыгнул на соседнюю. Ещё секунда и не успел бы. Попади я целиком в охват его материи, сразу выдал бы себя. Мощный, сукин сын. Читает и чувствует всё, что находится в радиусе двухсот метров. К такому со спины не подобраться. К такому вообще не подобраться…
Он набрал код на цифровом замке и открыл дверь. Кто-то бросился на него с визгами, но лысый усмирил его, даже не касаясь. Слегка повёл кистью. Приложил беднягу о косяк двери и подставил плечо под лишённое сознания тело. Топая ботинками по лужам и широко расставив ноги, Лысый вернулся в машину.
Преследование я вёл, держась на расстоянии квартала, иногда больше. Фиолетовый пульсар Лысого, словно свет далёкой звезды, указывал путь. Потерять его в мраке ночного города было просто невозможно.
Спустя двадцать минут машина остановилась у поместья, огороженного высоким чёрным забором. Глянцевым. Неужели из мрамора? Отделка дома была такой же, а архитектура примитивная и пугающая. Одноэтажная прямоугольная коробка. Казалось, будто я смотрю на гигантское надгробие.
Задержался у дома на пару минут. Оставаться рядом с Ханом, значит подвергать себя смертельному риску. Я узнал, где он живёт. Вернусь, но позже…
Глава 3. Мар
В честь возвращения Пита битники закатили пирушку. Я сунулся в зал, но вскоре узнал, что самого солдата, на ужине нету.
— Слишком слабый, — ответил Док. — Проваляется на койке ещё по меньшей мере неделю, но структура целая и обновленная. Мало-помалу заполняется энергией. Кстати, раз уж ты подошёл, я хотел спросить по поводу…
— Спасибо, Док! — я показал большой палец и отступил к двери.
Положили Пита в комнате на первом подземном. Док пояснил, что солдат обойдётся и без врачебного вмешательства. Ему нужен покой, еда и две питающих капельницы в день. Лежать предстоит долго, а если нету разницы где лежать, то лучше лежать дома.
На всякий случай я постучался. Толкнул дверь и вошёл. Внутри раздавались мужские и женские голоса — работал телевизор. Пит лежал на кровати бледный и истощённый. Похудел килограммов на пятнадцать. Он и прежде не выглядел упитанным, а сейчас и вовсе — обтянутый кожей дохляк. К счастью, находился в сознании.
— Привет, — я сел в кресло. — С возвращением.
— Пэ-э-э, — Пит открыл рот.
— Как всё прошло?
— А-э-э-э…
— Дать тебе воды?
Пит помотал головой. Один раз влево и один раз вправо. Силы иссякли. Я показал ему, что всё в порядке, и не стал мучить, но уходить не спешил. Подсел поближе и присмотрелся к его материи.
Забавно. Она походила на сообщающиеся сосуды. Будто сотни разных колб, пробирок и стеклянных трубочек спаяли между собой. Некоторые стенки отливали едва заметными цветами, но в основном — прозрачные и полые.
Материя выглядела слишком хрупкой. На миг я задумался. Неплохо было бы приставить к Питу охрану. В принципе, подземные этажи битников хорошо защищены, но мало ли… Даже слабого усиленного удара хватит, чтобы разбить эту сложную, но хрустальную конструкцию на мелкие осколки. Кому, если не Бите с Кумаром, за это переживать. Как-никак они инвестировали в Пита целый миллион.
Вокруг конструкции витало бледно-розовое облако. Временами оно растягивалось и рассеивалось, отчего частицы становились почти незаметными на общем фоне материи, а временами облако собиралось в плотную тучу и соприкасалось со звеном. Колено материи отзывалось на прикосновение цветным переливом. Думается, эту вещь Хан и подсадил в материю Питона. Добыл её ценой жизни двух людей — человека из моего мира и человека из своего.
Две человеческие жизни, связи между мирами, поставщики людей в моём мире и слепые алхимики. Хан выстроил сложную цепочку с множеством звеньев. Не удивительно, что он брал за свою работу так много…
Разговор с Питом про металл отложился. Пит не то что говорить не мог, ему не хватило сил, чтобы поздороваться. Я похлопал друга по плечу, пожелал скорейшего выздоровления и вышел. Прежде чем закрыть дверь с другой стороны, ещё раз взглянул на его материю. Меня посетила интересная мысль. Останется ли в Питоне эта розовая штукенция после того, как материя восстановится?