Она оглянулась на лошадей — готовый к бою Део оставался на месте, привстав на одно колено и держа меч обеими руками. Убедившись, что позади все пока в порядке, Радстак двинулась вперед. На дороге появились трое нападающих в разномастных, неполных доспехах. У одного щит и дубинка. У двух других — мечи.
Она метнула нож — он полетел по точно рассчитанной дуге и со звоном впился в щит. Острие ножа прошло между полосами металлической оковки и пробило деревянную основу. От сильного удара щит прижало к его владельцу. Тяжелый меч поджидал двух других молодцов, бегущих к ней и угрожающе махавших своими клинками. Радстак без труда отбила оба клинка, ее жилистая рука выдержала напор. Это оружие не представляло опасности для ее меча.
Человек с дубинкой высвободил руку из-под пробитого щита, отбросил его и, спотыкаясь, двигался вперед.
Радстак выхватила второй нож и метнула, целя под колени бегущему — тот упал и остался лежать.
Исцарапанный наруч на правом запястье принял второй удар одного из мечей. Радстак отошла и оглянулась — из-за деревьев и кустов выходили еще люди: двое здесь, двое там...
Отлично сбалансированный нож снова попал в цель. Боевой меч проворно перелетел из ее левой руки в правую. Из тяжелой перчатки выскочили парные шипы. Она крутанулась, слыша и чувствуя, как шипы впились в чью-то слишком медлительную руку, пока она отбивалась мечом от другого противника. Део держался позади. Она пока могла оставаться между ним и этими молодцами. Их, в общем, не так уж много...
Мимо пролетела еще одна стрела, задела мочку ее левого уха — Радстак едва успела откачнуться, не то пришлось бы хуже. Она крутилась, парировала удары, рубила и уходила из-под клинков, будто танцуя, но нападающие приближались. Неплохие бойцы, но она лучше. Правда, их больше. И все же им приходится нелегко. Они должны...
— Стойте! Остановитесь!
Она отпрыгнула, на всякий случай рубанув мечом по воздуху, чтобы никто не вздумал напасть.
— Хватит! Мы сдаемся.
Део опустил меч на землю. Он счел за лучшее сдаться.
Она ждала в боевой стойке, обводя взглядом противников, проверяя, все ли услышали. Когда все они застыли неподвижно, она тоже уронила меч на землю и отступила — только на шаг, чтобы успеть поднять оружие, если понадобится. Вытерла шипы о свои черные поножи, встряхнула рукой и вернула их на место. Теперь она ощутила, что по шее ползет теплый ручеек крови. Боль в ухе была сильной, но какой-то отдаленной.
Двенадцать человек, подсчитала она. Включая того, первого стрелка, который был далеко и только теперь догнал остальных. Она ранила нескольких; убитых не было.
Обыкновенная разбойничья шайка. Обычно их интересовали купеческие караваны, появлявшиеся к концу лета на больших дорогах. Однако война, без сомнения, сильно повредила торговле. Теперь те караваны, которые рискнули выйти в путь, вернулись в Южный Край или в свои родные города.
Из полукруга бандитов вышла невысокая женщина с повадками атамана. Выступив вперед, она жестом велела своим людям опустить оружие.
— Прекратить! — Шайка застыла неподвижно. — Это и тебя касается тоже! — бросила она через плечо лучнику, молодому и высокому, который появился на дороге.
Радстак искоса взглянула на Део. Он внимательно рассматривал женщину, оценивал, изучал. Его поза говорила о полном спокойствии.
Женщина была низкорослой и чрезмерно мускулистой. Она остановилась в нескольких шагах от них, словно вросла в землю.
— Если ты убила кого-то из моих, умрешь, — сказала она Радстак так, будто объясняла правила игры в кости.
— Она у меня на службе, — сказал Део. — Если намереваешься убить ее после того, как мы сложили оружие, она должна услышать это от меня, не от тебя.
Радстак уловила решительность в его мягком, певучем голосе. Под мягким бархатом ножен чувствовалась прочная сталь.
— Тогда для вашей же пользы докажите, — сказала женщина, — что мы не зря трудились, напав на вас!
— Потрудились и желаете получить оплату? — спросил Део почти шутовским тоном, сунув руку в карман куртки. Он был одет очень просто, по-дорожному — но, разумеется, все было идеально пригнано и сидело как влитое.
Этот человек выглядел бы обворожительно и в мешковине.
— В денежном выражении, надо полагать?
Он не спеша вытянул руку с зажатыми в горсти монетами и позвенел ими. «Замечательный звук, — подумала Радстак. — Звон денег...»
Все замерли в предвкушении. Когда Део раскрыл ладонь и золото заблестело под полуденным солнцем, шайка была просто заворожена.
Тут Део развернулся, взмахнул рукой — и золотые монеты, сверкая, полетели в реку, всего в нескольких шагах от него. Быстрое течение взбивало пену вокруг камней, выступающих из воды. Река была неширокая — путники знали, что переправятся без труда, — но узким ручейком ее тоже назвать было нельзя.
Сразу пятеро разбойников бросились на берег, среди них, как ни удивительно — тот, который напоролся на шипы Радстак. Женщина-коротышка завопила:
— Чертовы дураки! Бросьте это!
Они все же полезли в воду. Меч Радстак по-прежнему лежал в шаге от нее.
Део рассмеялся, запрокинув голову. Он очень хорошо смеялся — звонко и искренне. Лучник, который отстрелил Радстак краешек уха, стоял теперь за спиной у атаманши, выкрикивавшей все более грозные приказы.
Этот лучник хотел убить ее вторым выстрелом.
Наконечник его первой стрелы она намеренно оставила на виду, — он все еще торчал из пластины доспеха над правой грудью, хотя древко переломилось и упало, когда она свалилась с седла.
— Досмеешься — я тебе глотку перережу!
Део прекратил смеяться, но ответил на яростный вопль женщины только улыбкой.
— Я просто хотел вас позабавить. — Он похлопал по карману, и снова послышалось позвякивание монет. — Тут есть еще. Но все, что я могу вам сейчас отдать, даже если выверну все монеты до последней — это ломаный грош по сравнению с тем, что я могу вам предложить. У меня есть доступ к большим деньгам. Я могу сделать вас богатыми — каждого из вас. Я могу написать обязательство, которое примут в благородном городе Петграде... если сделаете то, что я скажу сейчас.
— Отпустить вас на волю? — презрительно фыркнула атаманша.
Део подошел к ней, по-прежнему не выказывая страха.
— Сопровождать меня на север. В Фельк, к его войску. Мне нужно туда пробраться. Я хочу убить человека, командующего этим войском. Приведите меня к нему — и я вас озолочу так, что вы не растратите это золото до конца жизни.
Чтобы заключить договор, они расположились на холщовом полу в палатке, в лагере разбойников — хотя договариваться, по сути, было не о чем. Део сделал предложение — очень щедрое предложение, — и оно, разумеется, было уже принято, несмотря на склонность атаманши (ее звали Анзаль) торговаться по мелочам.
Радстак сидела за спиной у Део, снова при оружии. Атаманше она не нравилась, хотя никто из шайки не умер от сегодняшних ран. Радстак заклеила ранку на ухе пластырем, добытым из маленькой походной аптечки. Ухо стало короче; она думала об этом не больше, чем о прочих шрамах на своем теле.
Анзаль назвала безумную сумму денег. Део кивнул. Она сумму. Он снова кивнул и вырвал листок из блокнота, добытого все из того же кармана. Листок был официального вида, с темной каймой и печатной надписью.
— Обязательство, — сказал он.
— И я должна его заполнить?.. — Анзаль пыталась скрыть алчный блеск глаз.
— ... Когда доставите меня прямо к фелькскому главнокомандующему, не раньше. Или... — Он издал короткий сухой смешок, и жесткая складка прорезалась между его рыжими бровями. — Можно и раньше, конечно. То есть вы можете убить мою телохранительницу, приставить нож к моему горлу и заставить меня подписать сейчас же. И когда вы явитесь в Петград, в службу муниципальных фондов, там прочтут некое написанное мною имя. Это будет условное обозначение. Из города вы уже не уйдете. И белого света не увидите до конца дней своих, а конец этот наступит быстро.