– Не надо слов! Ночь коротка, а сделанного не воротишь. Хочешь, чтобы я остался? Тогда обнимай крепче!
И тут же, не давая ответить, подхватил на руки, решительно двинувшись к кровати. Лорка тихо взвизгнула, когда я практически вытряхнул ее из платья, но брыкаться больше не пыталась. Швырнув безрукавку на стол, я с размаху шмякнулся на жалобно скрипнувшую кровать, кожей ощущая жар женского тела у себя под боком. Светло-серые глаза многообещающе блеснули в паре дюймов от моего лица за миг до того, как Лорита, змеей вывернувшись из объятий, лихо оседлала меня с каким-то победным возгласом.
Последней приличной мыслью, родившейся в ту ночь внутри моей черепушки, стала банальная: «А все-таки Димон был прав!»
Когда я выбрался из дому, на дворе еще только начало светать. Луна по-прежнему царила на небосклоне, ночь слабо спорила с наступающим утром. Вдохнув полной грудью, я в последний раз обернулся, бросив прощальный взгляд на разметавшуюся по постели Лорку, и, тихо притворив дверь, решительно зашагал к таверне.
Помощник шерифа отыскался в хорошо знакомом мне сарае за кабаком. Должностное лицо мирно дрыхло на сеновале, стойко перенося тяготы войны в компании пары солдат, четырех рекрутов и случайного посетителя, задержавшегося в Старой Иве на ночь. Недолго думая, я влился в стройные ряды защитников герцогства, разместившись ближе к выходу с таким расчетом, чтобы меня непременно разбудили, когда поутру начнут выбираться на свет божий.
Расчет полностью оправдался. С первыми лучами солнца меня растолкали, затем последовал легкий завтрак всухомятку, и к тому времени, как дневное светило полностью вылезло из-за линии горизонта, я уже пылил по дороге вместе с еще несколькими ополченцами под присмотром парочки баронских солдат. До конца дня мы провели жеребьевку в одной деревеньке и паре хуторов, пополнив свой маленький отряд тремя новыми бедолагами. Причем никто из будущих храбрых солдат герцогства Танарис даже не пытался изображать служебное рвение и энтузиазм по поводу участия в судьбоносных событиях, рожи всех ополченцев без исключения выражали крайнюю степень уныния, являя собой яркий образчик упаднических настроений в среде мелких землевладельцев.
К вечеру эти кислые хари так допекли нашего временного начальника, что он, плюнув в сердцах, отменил запланированную остановку на ферме и велел располагаться на ночлег прямо в поле, по-видимому, желая таким вот своеобразным образом поучить новобранцев уму-разуму. Что ж, если он добивался именно этого, то следует признать, что получилось у него так себе. Погода стояла отличная, и ночевка на свежем воздухе смотрелась предпочтительней, чем в каком-нибудь пыльном сарае с выводком шуршащих по углам мышей. Видимо, это понимал не только я. Пейзане, не выказав никаких признаков расстройства, не сговариваясь, принялись устраиваться на ночлег чуть ли не на самой обочине.
То ли вчерашние крестьяне уже успели проникнуться армейским духом и не собирались даже пальцем шевелить без приказа, то ли еще по какой причине, озаботиться обустройством стоянки никто почему-то не пожелал. Шериф со своими солдатами расположился отдельно, время от времени бросая на нашу компанию косые взгляды. При этом брезгливость и желание досадить сиволапым были написаны на его роже большими печатными буквами. Понаблюдав с полминуты за творящимся непотребством, я решил, что лучшего случая заявить о себе может и не представиться, после чего решительно взялся за дело.
– Эй ты, как там тебя? Пройдись по опушке и набери дров. Ты – расчисти место для костра. Да не здесь! Вон, видишь полянку за кустами? Остальные берут вещи и тащат туда же – нечего возле дороги отсвечивать.
Отправленный на лесоповал мужичок немедленно возмутился:
– А ты кто такой?!
Блин, как мило. Мир другой, а фразочки все те же. Прям как в родной район попал (не самый благополучный, между прочим). Ну ни черта в этой жизни не меняется. А раз так, то и нечего изобретать паровоз. Взгляд исподлобья, рожу – кирпичом:
– Я – Морд-северянин.
Мужик посмотрел на меня снизу вверх и понял, что погорячился. Глазки сразу забегали, ища безопасный путь к отступлению.
– А почему это я за дровами?
– Потому что я так сказал!
Убийственный аргумент, перебить который можно только совсем уж неубиваемым «да пошел ты!». Но в последнем случае надо быть готовым подкрепить свое требование мерами физического воздействия. Если же нет…