– Я хочу подняться. В ополчении будет легче выдвинуться.
Ну, вроде не соврал. Должно прокатить. И происхождение свое сомнительное стороной обошел – нечего этой скользкой темы касаться. Озрик несколько долгих секунд буравил меня взглядом, затем удовлетворенно кивнул.
– А ты не такой уж дурак.
– Просто не хочу через двадцать лет оказаться один в старом домике на отшибе с крюком вместо руки.
Озрик хмыкнул:
– Точно не дурак. Обычно молодые лоботрясы вроде тебя, наслушавшись армейских баек, хотят стать лихими рубаками, как тот же Герт. Что делать, когда доживут до его лет, и многим ли это удается, задумывается не каждый. Ты вот – задумался.
Мы помолчали. Чтобы заполнить паузу, я даже приложился к фляге, которую все еще держал в руке, – после такого разговора оно в любом случае не помешает. Озрик, услышав бульканье, вынырнул из задумчивости и требовательно протянул руку – пришлось возвращать сосуд законному владельцу. Отхлебнув в свою очередь, помощник шерифа плавно закруглил нашу странную беседу:
– Отдыхай. Завтра прибудем в Линдгорн, там и посмотрим, что из твоей затеи выйдет.
Я молча поднялся и поплелся к своему костру. Последняя фраза Озрика заставляла задуматься. Похоже, в моей жизни начинается новый этап. Может быть, еще не поздно смыться? Небо сегодня в тучах, ночь должна быть темной…
Глава VIII
Утро застало меня марширующим по серой ленте проселочной дороги. Небо по-прежнему было затянуто тучами, а я все еще оставался в компании шерифского помощника и кучки мобилизованных крестьян. По здравому размышлению, занявшему изрядную часть ночи, план побега так и не был утвержден, и вовсе не потому, что таил в себе некоторый элемент риска.
У Озрика всего два солдата и с десяток обалдуев, которых надо доставить на сборный пункт вовремя. Теоретически он может пустить своих подручных по следу беглеца, а сам в гордом одиночестве отправится в лагерь во главе колонны рекрутов. Но тут такое дело: солдаты эти – баронские, и если дезертир кого-то из них зарежет (а такой вариант не исключен), то отвечать Озрику придется перед своим непосредственным начальством – перед шерифом и самим бароном. И спросят они строго – ибо безобразие. А вот за сбежавшего рекрута ему отвечать только перед герцогским представителем (кто там за проведение мобилизации отвечает), которому на отдельно взятого бегунка, в общем-то, плевать – ну объявят выговор нерасторопному вербовщику (в крайнем случае, штраф могут назначить), а дезертира в розыск объявят. Тот же Озрик его по лесам и будет искать, но уже не с парой солдат, а посерьезней. Обычное дело. Рутина.
Но есть еще один момент. Это ведь ополчение, и дезертир здесь не сам по себе – он из реестра. Значит, у него есть собственность, которую можно конфисковать. Это в общем случае. В данном же случае имеем нанятого заместителя, за которого отвечает тот, кто его нанял, – Тимо. Берем Тимо за шкирку и отправляем служить вместо не оправдавшего высокое доверие дезертира. Ну и штраф само собой – за беспокойство. Так что особых причин за мной бегать прямо сейчас у Озрика считай, что и нет.
С другой стороны, и мне от него бегать вроде как не с руки. Вряд ли Озрик принял меня за шпиона императора, который решил внедриться в святая святых герцогства Танарис – народное ополчение. Скорее шерифский помощник просто проявил повышенное служебное рвение, попытавшись выяснить обо мне несколько больше, чем требовали его прямые служебные обязанности. Бывает. В целом же вербовщик производил впечатление неплохого человека, так что оброненную им фразу про «посмотрим» я после некоторых колебаний все же решил считать не завуалированной угрозой, а чем-то более-менее безобидным. И не прогадал.
Моя вера в человечество и отдельных его представителей была с лихвой вознаграждена уже на следующий день, когда меня и прочих приведенных Озриком ополченцев принялись распределять по сотням. Вообще-то этим должны были заняться сразу по прибытии в лагерь, но в Линдгорн мы притопали уже в сумерках, и никто не стал будить высокое начальство ради кучки пропыленных рекрутов. Нам просто показали место для ночевки и велели не покидать территорию лагеря вплоть до поступления дальнейших распоряжений. А вот утром нас разыскал какой-то военный чиновник, пересчитал, сверился с записями в шерифском гроссбухе, внес всех в какой-то список и торжественно объявил, что с этого момента мы являемся бойцами четвертой сотни муниципального ополчения герцогства Танарис. После чего мы, по-прежнему в сопровождении Озрика и его подручных, протопали в расположение помянутой сотни, чтобы предстать пред светлы очи ее командира.