— Эркешш махандарр![5] — Олник подобрался ко мне и вручил клинок Гхашш, тот самый, что я бросил под ноги Гродару, играя в труса. — Слушай, Фатик, ты давай это… или вперед, или назад, потому что вот тут, на этом самом месте, меня скоро схватит горный карачун или даже гномья курва!
Произнося это, он смотрел на Крессинду (та смотрела на него, в полумраке видно было, как изумленно округлились ее глаза). Горным карачуном и гномьей курвой была именно она. Женщины, женщины, вы воистину и ангелы, и чудовища — все зависит от мужского взгляда.
Ко мне спустился брат, деловито оттирая куском ветоши кровь с топора. Глянул на труп Альбо.
— Да уж, парниша смертельно устал. Не нужно его больше трогать.
— Идем к Оракулу, Шатци[6].
— Обязательно, Фатик. Но сперва… Значит, такое дело… Вот эта крючконосая с маленькими титьками, она была в твоем отряде с самого начала? — Замечу, что уважение к женщине, то самое, глубинное, истинное, ни мне, ни Трампу в Шатци вбить так и не удалось.
— Крючконосая? — задохнулся Тулвар. — Ах ты… И груди нашей милости в полном порядке! Потрогай, какие упругие соски!
— Заткнись, — велел я устало. — Еще слово, и брошу тебя и твои упругие соски рядом с трупами. Нет, Шатци, она навязалась к нам у Самантия. Бесполезная дура. — Замечу без скобок, что мое уважение к женщинам осталось неизменным — но Каргрим Тулвар оставался для меня тем же слабовольным и глупым монархом-мужчиной.
— Фа… ах… о…
— Цыть!
— Ну и добренько. Хе-хе, хы, го! Значит, тебе, ей, трактирщику, и этому твоему… как бишь его?.. карапет такой, не могу его в темноте разглядеть, навроде гриба-поганки. Светит лысиной и воняет паленым. Ты мне скажи, он напился пьян и свалился башкой в костер, верно?
— Гшантаракш гхор!
Я ощутил, как в моей груди начинает расти ком ярости — верный предшественник амока, а амок — это та штука, что изредка накрывает варваров Джарси. В этот состоянии мы можем наломать дров и нарубить капусты.
— Шатци, заткнись! Все — тихо. Брат, говори только по делу. Олник, молчать!
— Хе-хе, хы, го! По делу, братец, по делу. Всем остальным, всему твоему братству, хранителям твоей милости, хе-хе, мы завяжем глаза. У тебя в отряде магов шпион, и дорогу к Оракулу — а также путь к отступлению, он не должен увидеть.
Это звучало разумно.
— Завяжем им глаза и дадим гномские имена, чтобы никто не догадался! — влез Олник. — Гофур, Мофур, Дохур, а вот эта, — он показал на Крессинду, — Яханный Офур.
— Цыть!
Шатци сказал вполголоса:
— Гном у тебя, Фатик, по-прежнему не блещет… — Он звучно постучал себя по лбу. — Талиэль обещал заглянуть в голову каждого, прямо сюда, — найти шпиона и вытащить чужие глаза наружу… Так что за штука нужна от тебя магам? Она ведь все еще при тебе?
Бог-в-Себе, дорогой Шатци, но вот только зачем она им нужна?
— Талиэль — один из твоих эльфов, кто остался жив?
— Он. Брат его прыгнул в провал и пропал, хе-хе-хе.
Я ведь и сам должен прыгнуть в провал… и пропасть. Или — победить. Добраться до Источника и во всем разобраться на месте. Впрочем, Талаши сказала, что с прыжком в провал у меня не сложится. Да, и сначала я должен буду спровадить туда Квинтариминиэля.
Тут я вспомнил, что Талаши поведала мне кое-что еще.
Наследник Гордфаэлей погибнет в Зале Оракула.
Получается, я не должен брать Шатци с собой? А кто же покажет мне путь в Зал? Но, взяв Шатци с собой, я обрекаю его на смерть? В то же время, не пройдя в Зал, я не выполню то, что до́лжно.
Чертова дилемма. Хренов моральный выбор. Да, да, да, я пожертвую сводным братом, лишь бы спасти мир, мир — и свою женщину. И пошли вы все туда, куда не хотите идти! Фатик стал подлецом, так и запишите в книге судеб! И ни черта я Шатци не скажу — во-первых, он все равно пойдет, а во-вторых, у меня нет желания объяснять. С другой стороны — Шатци уже побывал в Зале и не умер, так может быть, его демон удачи сумел обвести смерть вокруг пальца? В любом случае я должен прибыть в Зал. И я надеюсь, что наследник Гордфаэлей не врежет там дуба.
— Что еще сказал этот… Талиэль?
Шатци вдруг подобрался, двинул плечами, завертел головой.
— Хм, хм… Сказал, тебе кровь из носу понадобится узнать ответ Оракула. Он, дескать, это видит … Фатик?
5
Значение восклицаний на гномском языке смотри в предыдущих книгах. Но я и так вам скажу — ничего приличного гномы не изрекают.
6
Название ресторана, которым владеет (владел?) Арнольд Шварценеггер. —