Выбрать главу

Но что иначе? Смерть? Или вечный плен? Ради чего? Ради Империи? Чушь, Империя не стоит того. Тогда ради чего же? Быть может, ради спокойной совести…

– Итак, с кем ты, Крим Шторр? – голос Александра звучал настойчиво. – С нами или с Империей? С Террой или с Кеш-Шлим? Твой выбор.

Выбор? Нет, прав был Олаф – сержант Олаф Меда: выбора у него нет. Терра – его родина. Да, земляне жестоки, но разве не Империя сделала их такими? Разве не совершила Империя преступление, стократ ужаснее пиратства? И разве не усугубляет она его ежечасно, распространяя лживые россказни о диких варварах? Пусть он не приемлет методов борьбы, избранных землянами, но встать из-за этого против Терры? После того, что он узнал здесь, на «Викинге»?! Нет, невозможно. А вопрос поставлен только так: либо – за, либо – против, и не Александром – самой жизнью. И такой вопрос не оставляет выбора.

– Итак, я жду твоего ответа, Крим Шторр. Кеш-Шлим или Терра?

– Терра! – выдохнул землянин.

13

«Викинг» совершил посадку точно в назначенное время. Из каюты второго помощника капитана – сам Александр нес вахту в рубке управления – Крим мог наблюдать за происходящим на огромном, в полстены, рабочем экране. У каждого из офицеров крейсера был такой – чтобы в любое время быть в курсе обстановки, и перед уходом Вирный показал Шторру, как им пользоваться, не покидая амортизационного кресла.

На экране все выглядело так, как если бы сам Крим находился в рубке. Зрелище было, без преувеличения, захватывающее. Сперва ничто не нарушало усыпанной бисером далеких звезд черной глубины пространства. Затем в правом верхнем углу экрана появилось что-то серое и бесформенное. Оно медленно наползало на «Викинг», словно поглощая по пути фонарики звезд, и вот уже можно разглядеть на его фоне кое-какие детали: скалы, кратеры, ущелья. Без сомнения, крейсер приближался к средних размеров астероиду.

Внезапно на его поверхности сверкнул огонек – словно какая-то отчаянная звездочка прожгла заслонившую ее серую массу и теперь радостно подмигивала землянам: «Вот она – я!». Рядом с ней тут же зажглась другая, затем третья, образовав правильный треугольник: с астероида подавали «Викингу» сигнал.

Крейсер плавно пошел на снижение. Острые горные пики, плотно обступившие три смелые звездочки, потянулись было к кораблю, но, не достав, отпрянули, разошлись в отчаянии в стороны, освободив ровную, почти круглую площадку. К ней-то и устремился «Викинг». Ему оставались считанные метры до поверхности – так, по крайней мере, казалось на экране – как вдруг площадка внизу дрогнула и чуть заметно, вроде бы даже как-то нехотя, стала оседать. Еще несколько секунд, и под днищем крейсера не было уже ничего, кроме зияющей черной пустоты.

Почти не сбавляя хода, «Викинг» нырнул в открывшееся отверстие. Зажглись бортовые прожекторы, их лучи заплясали по гладким стенам шахты – если бы не они, в сгустившейся тьме невозможно было бы разглядеть и собственных стабилизаторов. Осторожно, словно опасаясь поцарапать обшивку, крейсер продолжал спуск.

И вот свершилось. Едва заметный толчок – и движение прекратилось. «Викинг» сел.

– Экипажу подготовиться к передаче вахты наземной службе, – раздался из динамика голос капитана Вебера. – Открыть люки, подключиться к питанию базы. Добро пожаловать домой!

Крим выключил экран и поднялся из амортизационного кресла. Вот он и дома. Да, теперь это его дом, и пора к этому привыкать. Он сам сделал этот выбор.

Отворилась дверь, и в каюту вошел Александр.

– Конечная станция! – весело бросил он с порога. – Поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны!

Помощник капитана был в приподнятом настроении. Он широко улыбался, кажется, даже что-то напевал себе под нос, словом, являл собой прекрасный пример человека, вернувшегося домой из дальних странствий. Стало быть, и ему, Криму, полагается чувствовать нечто вроде этого. Но почему так яростно колотится в груди сердце – от радости долгожданного возвращения? Почему похолодели руки? Почему, наконец, стоит он, вцепившись мертвой хваткой в подлокотник кресла, и боится – именно боится – сделать хоть шаг к выходу – шаг к дому?

– Люки открыты, – поторопил его Александр. – Пойдем.

Однако Крим продолжал стоять, не в силах выпустить из рук спасительное кресло. Там, за люком крейсера, начинался новый мир. Мир Терры – пока чужой и незнакомый. «Викинг»? Нет, «Викинг» – это еще не Терра, как лайнер Империи – еще не Кеш-Шлим. Это только дверь, дверь в новую жизнь. Подойти к ней – особой храбрости не надо, но вот открыть… А что за дверью?