— Мм.
Не уверена, что согласна. Меня тревожит его гнев, и не только меня. Какими бы дружелюбными ни были некоторые из этих инопланетян, они не люди. Это видно по хвостам и рогам, вплоть до некоторых языковых отличий. Лиз называет своего мужа «парой», а детей «котятами». Они едят мясо сырым, и, похоже, у них в деревне есть целитель, лечащий «возложением рук». Для этих людей Саммер — это имя девушки (мне говорили, что она милая), а не время года. Я даже не уверена, есть ли другие сезоны, кроме зимы и еще более холодной зимы.
С каждым проходящим днем «нереальность» нашей ситуации, кажется, растет.
— Подойдите, — раздается голос, и я узнаю вождя, Вектала. Это большой синий парень, за которым следуют остальные. — Подойдите и получите свои кхай.
— Это нам, — говорит Вилла, затаив дыхание. — Идем?
Я колеблюсь, потому что пути назад нет, как только мы получим эту вшивую штуковину. Она позволит нам жить здесь, но также изменит навсегда. Что, если я найду отклик у одного из здешних свирепых, кажущихся сердитыми незнакомцев? Единственный, кто чувствует себя непринужденно в этой ситуации — это большой золотой парень, но даже он кажется пугающим. Я просто не знаю. С другой стороны, я бы хотел посмотреть. И быть в тепле. И, знаете ли, не умереть. Черт возьми.
— Да, давай покончим с этим.
— Возьми меня за руку, — предлагает Вилла. — Смотри под ноги. Здесь много снега.
Мы держимся друг за друга, образуя живую цепь, вместе с другими людьми, марширующими вперед. Один из больших красных парней поддерживает беременную Энджи, и я чувствую укол оттого, что не помогла ей. Я должна была подумать о ней и рада, что кто-то все же сделал это. В стороне трое больших синих парней тащат наполовину зверя, связанного веревками. Тот, рыча, продолжает сражаться с ними, как будто от этого зависит его жизнь. На мгновение мне хочется сделать то же самое. Чувствую, что теряю контроль. Я не виню его за то, что он дерется, рычит и пытается вырваться, но Марисоль крепко сжимает мою руку, а Вилла ведет нас вперед, и я знаю, что вдалеке ждут остальные. Я знаю, что они делают все возможное, чтобы помочь нам. Итак, я иду. В конце концов, выбора нет.
***
— У тебя не появился резонанс, да? — Ханна бросает на меня сочувственный взгляд. — Разочарована?
— Неа, — говорю я ей, накладывая ложкой еще супа в тарелку.
Мы все вернулись на корабль, сидим в столовой после дневной охоты и все еще приходим в себя после того, как получили вши. В тот момент, когда оно коснулось моей шеи и скользнуло внутрь, о чем я предпочитаю не думать, я потеряла сознание. Мне сказали, такое случается со всеми. Теперь, когда я проснулась, замечаю несколько вещей. Первое — я чувствую себя так, словно по мне ударили кувалдой. Измученной, и все болит. Второе — я умираю с голоду. Я могла бы съесть целую корову, если бы кто-нибудь поставил ее передо мной. Сейчас я просто поглощаю все тушеное мясо, которое влезает в миску. И не только я. Красные близнецы возвращались за добавкой пять раз. Третье — я больше не отмораживаю себе задницу. На улице немного прохладно, но гораздо комфортнее. Как будто «морозный осенний день», а не «голая в Антарктике». Неудивительно, что Харлоу и Лиз, похоже, не беспокоит холод. Четвертое — думаю, мое зрение улучшается. Как они и обещали, вместо сплошных пятен все начинает приобретать форму. Немного, но это начало. Я вижу лицо Ханны, и она симпатичная. И мрачная.
— Разочарована, что ты не нашла отклика? — не могу не спросить ее.
Ханна издает удивленный звук.
— Я? О нет.
Я бы не винила ее, если бы это было так. Сейчас об этом трудно не думать. Вероника — неуклюжая, невзрачная, тихая Вероника сидит рядом с большим золотистым парнем. Тем, с львиной шерстью. Они нашли отклик. Это началось, по-видимому, в тот момент, когда Вероника проснулась, и с тех пор не прекращается. От них обоих исходит низкое мурлыканье, и оно такое громкое, что невозможно не заметить. Вероника выглядит застенчивой и смущенной, а большой золотой парень так, словно хочет съесть ее ложкой. Я не хотела резонанса для себя, но довольно сложно игнорировать то, как он смотрит на нее. Даже с моим паршивым зрением очевидно, что он совершенно очарован, и каждый раз, когда она дергается, он реагирует. Подозреваю, что если бы Вероника позволила, он попытался бы ее покормить. Я украдкой наблюдаю за ними со своего места. Даже отсюда вижу, какие ярко-красные щеки у девушки. Большой парень сидит очень близко к ней, и когда мимо проходит один из красных близнецов, он напрягается и бросает на него яростный взгляд за то, что тот осмелился прогуливаться поблизости. Он практически ощетинился от собственничества.