Если такая, конечно же, существует.
— Ма! — радостно выдало моё чудо, сползая со стула и растопырив пальцы семеня в мою сторону. — Я скучал!
— Я тоже, — честно призналась, отлавливая мелкую за запястья и не давая ей обляпать мои джинсы, испортив их окончательно и бесповоротно. Практика показывала, что все следы, оставленные любвеобильным дитём, отказывались отстирываться напрочь.
— На учки? — и умильная улыбка во все имеющиеся зубы, оставляющая милые ямочки на измазанных шоколадом щеках. Так густо измазанных, что я принялась вспоминать, есть у меня дома супрастин или нет.
Правда, так и не смогла вспомнить, решив заехать в ближайшую по пути на работу аптеку. На всякий, так сказать, случай!
— Сначала умываться, потом на ручки, — смерив недовольным взглядом смутившихся байкеров, я полюбопытствовала. — Итак, вопрос дня сегодня звучит так. Кому ж пришла в голову такая удачная мысль сунуть ребёнку огромный шоколадный десерт? Нет, я, собственно, не против… Я даже ценю такой щедрый жест, хотя о нём никого и не просили. Но вопрос на присыпку, как любит утверждать моя незабвенная бабуля… Ни у кого мысль фруктов сунуть в голову не пришла, нет? Или хотя бы порцию уменьшить?
— Ну… Мы просто хотели её угостить, — кашлянув, с улыбкой протянул высокий зеленоглазый брюнет. И склонил голову набок. — А что такого?
— Да ничего, — я насмешливо фыркнула, ловко уворачиваясь от упрямых попыток Манюни использовать мою одежду вместо полотенца. — Кто её отмывать-то теперь будет? И что, никому в голову не пришла мысль, что много сладкого вредно и у кого-то явно в попе слипнется?
— Неть, — замотала головой Марнья. — Не сипнется!
— Ещё как слипнется, — увернувшись в очередной раз от грязных пальчиков, я глянула на довольно лыбившегося викинга с шикарным прозвищем Харлей я пакостно сощурилась и аккуратно подняла дочь на руки…
Что бы торжественно вручить ничуть не сопротивляющегося ребёнка этому самому Ыжему байкеру, с вытянувшимся от удивления лицом. При этом гордо и назидательно провозгласив, подняв указательный палец вверх:
— Как говорила одна моя знакомая, мать троих детей с пофигистичным выражением на лице… Кто девушку кормит, тот её и умывает! Тяжкие грехи требуют искупления… Жестокого и беспощадного. Да, Манюнь?
— Да! — радостно выдала дочь, ухватив байкера шоколадными пальцами за нос и усиленно вытирая вторую руку о его же светлую рубашку и шевелюру. И повторила на всё лады. — Да-да-да!
— А ху… — рыжий великан скосил глаза на невинно хлопающую глазами девочку, проглотил готовое сорваться ругательство и гораздо тише спросил. — А чё я-то?!
— Манюня, — невозмутимо позвала я дочь, скрестив руки на груди, стараясь не засмеяться. — Он рыжий?
— Ыжий! — подтвердила дочь, всё так же невинно улыбаясь.
— Конопатый? — байкеры начали подхихикивать, пытаясь замаскировать смешки кашлем.
— Онопатый! — согласилась Маня, вновь вытирая тайком руки о футболку мужчины.
— С лопатой в багажники?
— Дя!
— Ещё вопросы есть? — я вопросительно вскинула бровь и, не дождавшись возмущений, развела руками. — Вопросов больше нет. Вперёд, на баррикады! И побыстрее, ыжий байкер, у нас по плану парк, работа и Леночка… Так что, вперёд и с песней!
— Вот и делай после этого добро женщинам, — ехидно протянул кто-то из байкеров, явно пытаясь пробудить если не мою совесть, то хотя бы покрывшееся плесенью чувство сострадания к ближнему своему.
Бессмысленное дело, на мой скромный взгляд. Я не спорю, что ребёнок мой и ответственность моя, но и элементарную логику с благоразумностью никто ж не отменял! Тем более, просили-то присмотреть, а не закармливать сладостями. Хорошо ещё, что Манька у меня не аллергик, хотя антигистамин всё равно надо будет дать.
На всякий пожарный случай, так сказать!
— Ну. вообще-то не зря существует истина о том, куда ж дорога благими намерениями вымощена, — скептично хмыкнув, я проследила за тем, как байкер скрылся с мелкой на руках в ближайшем санузле, по всей видимости. — Да и потом, я просила присмотреть, а не ухаживать и уж точно не кормить. Так что, инициатива как всегда полюбила инициатора во всех своих проявлениях… — тут закадычная парочка явилась после процедуры умывания и я обречённо застонала, закрыв глаза рукой. — Осспади, товарищ байкер! Я её просила умыть, а не искупать с ног до головы! Ну ё-маё… Мань, ну ладно он! Он ыжий, его уже ничем не исправишь! А ты-то как могла?!
— Ма, учки! — весело засмеялась дочь, тряхнув головой и окатив меня брызгами с мокрых волос. И с радостью перекочевала от мокрого насквозь байкера, с потёками шоколада на одежде, ко мне. — Улять!