Выбрать главу

В смысле, на лестничной клетке в подъезде, глядя на меня таким недоумённым взглядом, что я с трудом удержалась от подколок, закрывая перед его носом дверь. С колыхнувшимся в душе сочувствием, я договорилась без особых проблем, как и с внезапно проснувшейся совестью. И успокоившись, сунулась в зал, объявив заинтересовано глянувшей на меня дочери:

— Манюнь, собираемся. Мы идём гулять!

— Неть, — тут же сориентировалась эта мелкая поганка, отпустив кота и рванув в сторону спальни. — Не очу!

— Маня…

— Ма, не-а!

— Манюнь…

— Не очу-у-у…

— Марья!

И понеслась душа по кочкам. Привычный ритуал был соблюдён полностью, без каких-либо отступлений от правил. Ребёнок отловлен и переодет. Кот получил по хребту тапком и слинял на кухню, посчитав, что там будет безопаснее. А я ещё минут пять прыгала, собирая по всей квартире нужные и такие необходимые для выхода из дома вещи. Что бы через пятнадцать минут спускаться вместе с ребёнком, решившим идти по ступенькам вниз самостоятельно, со третьего этажа на первый, попутно не задумываясь отвечать на все вопросы маленькой почемучки.

— Ма, а кто плиходил?

— Знакомый, — подхватив её на руки, я нажала на кнопку домофона, выбираясь на улицу и блаженно щурясь от тёплого, яркого солнца.

— Ма, а ты меня любишь? — и взгляд такой заинтересованный куда-то в сторону, пока я искала в небольшой сумочке ключи от машины.

— Люблю… — ключи отказывались находиться, зато нашлись плоскогубцы. Откуда они там взялись оставалось только догадываться.

— Ма… А дядя устный! — меня дёрнули за руку, привлекая внимания. И я всё-таки обернулась, глядя в ту сторону, куда мне указывала моя обожаемая дочь.

— Нда… — рассеянно проведя рукой по волосам малышки, я с любопытством разглядывала невиданное зрелище.

На скамейке у подъезда, сгорбившись, опираясь локтями на колени и сцепив пальцы в замок, сидел байкер. Но куда-то подевалась и его уверенность, и его наглость, и обаяние…

Оставив после себя образ того самого рыцаря печального образа. Товарищ Костин вздыхал периодически, тёр переносицу, нервно ерошил волосы пальцами и будил всем своим расстроенным видом что-то в глубине моей души. Что-то подозрительно походившее на сочувствие.

— Ма, а почему дядя устит? — озадаченно протянула Маня, делая пару шагов вперёд и уперев руки в бока. — Низя устить!

— У него на работе трудности, вот и грустит, — хмыкнув, я, наконец-то, нашла ключи и щёлкнула брелоком сигнализации. Матиз приветливо мигнул фарами в ответ.

Ребёнок задумался над моими словами, глядя то на байкера, который, кажется, нас даже и не заметил, то на меня. Приложив палец к губам, Манюня нахмурила брови, дабы просиять спустя пару минут и рвануть к мужчине, с радостным криком:

— Дядя, не усти! — и обняла опешившего рокера за ноги, доверчиво заглядывая ему в глаза. — Не усти! Мы поможем!

— Марья, — я только руками всплеснула, укоризненно глядя на дочь.

Та продолжала обнимать пресловутого Кощея и, встав на цыпочки погладила его по склонённой голове. И выдала опешившему от такого обращения байкеру:

— Не усти… Ма умная, обялательно поможет!

— Не поможет, — отмер Кощей, кинув на меня хитрый взгляд. Кажется, он решил воспользоваться внезапной помощью, воздействуя на меня через мою же дочь. И вновь посмотрев на Маню вздохнул тяжко. — Отказалась твоя мама.

— Ма? — теперь на меня смотрели с укоризной, а Кощея обнимали ещё крепче, недовольно надув губы. — Поможем?

И вот что тут ответить-то, никто не подскажет? С одной стороны, можно сказать «нет», пережить обиду и слёзы дочери и задобрить потом оную чем-нибудь вкусным или интересным. С другой, дитё смотрела на меня с такой надеждой, с такой верой, что я начинала нервничать и теряться, совершенно не горя желанием спасать бедного, несчастного байкера.

Вот только чует моя печень, что…

— Ма, очу помочь! — Царевна величественно кивнула, упрямо пыхтя и глядя на меня исподлобья. — Очу! Низя устить!

— Манюнь…

— Ма-а-а!

— Маня…

— Очу!

— Марья…

Дочь выразительно шмыгнула носом, нижняя губа показательно задрожала. Теперь на меня смотрели уже два несчастных, полных обиды и грусти взгляда. И я с каким-то отчаяньем поняла, что против такой дозы грусти и слёз ни одни, даже самые железные принципы не выстоят. Да ёшкин кот же!

И как теперь, скажите на милость, быть категоричной и стойкой, когда на тебя смотрят две пары глаз аля кот из мультфильма «Шрек»? Сговорились, демоны!