— Ладил балхатной, тёмной лукою! — громко допела дочь и захлопала в ладоши, радостно улыбаясь во все свои немногочисленные зубы. — Ищё!
— Если можешь — беги, рассекая круги… Только чувствуй себя обречённой! — мелкая в ноты не попадала, но усиленно и старательно подпевала как мне, так и солисту группы. — Стоит солнцу зайти, вот и я… Стану вмиг фиолетово-чёрным!
— Фио-ле-то-во-чёр-ным! — снова очень чётко, по слогам проговорила Марья и счастливо засмеялась.
Таким образом, мы и добрались до центра города, где в большом девятиэтажном здании располагалось пресловутая налоговая служба, решившая во имя Святого Калькулятора провести проверку нашего маленького магазинчика. Именно сюда, к одиннадцати ноль-ноль мне и требовалось прибыть сегодня, с бухгалтерскими документами за последние полгода.
И это вместо того, что бы провести весь день с любимым чадом, используя выдавшийся в кои-то веки выходной на всю катушку. Увы, мечты-мечты, где ваша сладость?
Вздохнув ещё раз, я выбралась из машины. Потянувшись до хруста в пояснице, взлохматила чёлку, после чего полезла за Манькой. Дитё машину покидать категорично не желало. Она сопротивлялась, цеплялась пальцами за передние сиденья, возмущённо сопела и мотала головой. Только вот не смотря на упрямство, одинаково сильное, что у меня, что у дочери, победил опыт в моём лице.
Не первый же раз её вытаскиваю и вряд ли в последний!
— Не очу, — надувшись как мышь на крупу, буркнула дочь, вцепившись в меня мёртвой хваткой и спрятав нос на плече.
— Я тоже не хочу, — доверительно сообщила мелкой, прижав папку с документами бедром к машине и пытаясь закрыть дверь. Получилось с третьей попытки и то, потому что, плюнув, я сделала это с пинка. Такое ощущение, что у этой вредной божьей коровки в предках каким-то макаром затесались «Жигули».
Пока, блин не долбанёшь — фиг закроется!
— Не падём? — и столько надежды в голосе у Царевишны, что даже самое каменное сердце дрогнуло. Только вот моё промолчало, задавленное должностными обязанностями, ответственностью и дикой нелюбовью к штрафам.
Оправданной, кстати. Семейный бюджет у нас не резиновый, а некоторые штатские растут не по дням, а по часам!
— Падём, — решительно кивнула, зашагав в сторону парадного входа. И отчаянно надеясь, что дочь будет вести себя тихо и мирно, а проверяющий не станет заниматься любимым занятием всех моих знакомых: поеданием моего мозга чайной ложечкой.
К моему огорчению, мои надежды не оправдались. Нет, Маня в кои-то веки мирно сидела за свободным столом и рисовала выданными сердобольными тётями строгих правил фломастерами на ненужных черновиках. Зато мой личный ночной кошмар в лице проверяющего, блондинки сурового нордического нрава, на мою улыбку не повёлся. Хотя до этого сия мегера умильно вздыхала, глядя на невинно хлопающую глазами дочь.
Так что пока ребёнок увлечённо занималась бумагомарательством, гражданка Никонова Анастасия Антоновна сдирала с меня три шкуры, требуя объяснить чуть ли не каждую запятую и не каждый нулик после запятой в каждой отчётной форме. Я бледнела, краснела, тёрла затылок, переносицу и чесала бровь. А ещё упорно пыталась ответить на все, даже самые каверзные вопросы.
Попутно составляя перечень предполагаемых пыток для собственного, так сказать, начальника и думала, куда можно спрятать труп, в случае чего. Кое-кому давно пора повзрослеть и запомнить, наконец, что в бизнесе рано или поздно всё равно приходит время расплаты и отчётов! И этот кое-кто — не я!
Но почему-то именно мне приходится каждый раз давать все необходимые пояснения, на которые у меня скоро уже фантазии будет банально не хватать.
— Ну что ж, — наконец, сдалась эта ведьма, деликатно кашлянув и убрав документы в тонкую папочку с пометкой «ИП». — Здесь вроде бы всё в порядке. Выписки по лицевым счетам?
— Завтра. Увы, банк не собирается делать всё быстрее, чем ему хочется, — чинно сложив руки на коленях, я старательно улыбалась, попутно исподтишка показывая кулак Манюне.
Мелочи надоело рисовать. Бумаги отодвинули, фломастеры попытались распихать по карманам, но увидев мой взгляд, со вздохом вернули обратно. И уселись, скрестив руки на груди и болтая ногами. И всё бы ничего, но это вот шкодное выражение лица…
Точно что-нибудь вычудит. Не сейчас, так позже!
— Хорошо, — Анастасия Антоновна скосила глаза на мою дочь и умильно вздохнула. После чего сурово выдала, как отрезала. — Увидимся через два дня, в это же время. Надеюсь, к этому моменту вы подготовите все оставшиеся документы.