— Это, наверное, ваша дочка, — заметила администратор с улыбкой. Марк лишь кивнул: пусть будет дочкой, только отстаньте от него все.
Варвара, уходя в зеркальный зал вслед за мастером, насмешливо кинула ему на колени журнал «Мир женщины».
Отомстила.
Марк его даже полистал — времени у него было вагон. Проникся достоинствами необрезного маникюра перед обрезным и тридцатью тремя советами о том, как удержать возле себя мужчину.
А потом устал ждать и заглянул в зал.
— Варвара, — сказал он, стыдясь говорить «вы» такой козявке, — приходи вечером на ужин.
— Ей нельзя разговаривать, — сказала косметолог, густо намазывая лицо клиентки глиной. Из-под сиреневой накидки выпорхнула пухленькая рука и помахала, мол, приду, ступай с миром, холоп.
— Какой еды ты хочешь?
Пальцы «зашагали».
— Куда ты хочешь пойти?
Пальцы изобразили нечто среднее между утиным клювом и палочками для еды.
— Японская или китайская кухня? — не понял Марк.
Пальчики заволновались, изображая море. Это могло одновременно означать и островок суши посреди воды, и огромное количество китайцев. Марк задумался. Варвара нетерпеливо указала на него пальцем.
— Ладно, выберу сам. Счёт я оплатил. Позвони мне, когда закончишь.
Рука быстро спряталась под накидку. Всё-таки Варвара на него дулась.
Вечером она пришла в ресторан спортивной тётенькой за сорок, ненакрашенной, аккуратной, с короткой лохматой стрижкой. Рюкзак и джинсы.
— Это Селиванкина, — сказала Варвара, — учительница начальных классов. А в рюкзаке у меня тетрадки. Проверю их позже, когда ты заснёшь.
— Собираешься ночевать у меня? — спросил Марк, протягивая ей меню.
— Раз уж ты обзавёлся бессонницей, а бесплотные призраки тебя пугают, то что ещё мне остаётся? Только лечь рядом с тобой, взять за руку и погладить по голове.
— Мне же не шесть лет, — оскорбился Марк.
— Это спорный вопрос. Но если ты настаиваешь, обойдёмся без сказки на ночь. Вместо этого я включу тебе мультик с Каспером.
Марк неодобрительно покачал головой и сделал заказ. Варвара старательно повторила вслед за ним, слово в слово.
— Что ты будешь делать с этой самой Верочкой? — спросил Марк, глядя на то, как Варвара методично расправляется с уткой. — Ты же не подростковый психолог.
— Сегодня нет, завтра — кто знает, — беззаботно отозвалась Варвара. — Я всерьёз думаю, а не пойти ли мне учиться.
— Как? — не понял Марк.
— Зайцем, — ответила она, наливая себе сока. — У привидения есть свои преимущества, знаешь ли. Только… — она вздохнула, — я всегда боюсь исчезнуть насовсем, когда остаюсь без тела. С другой стороны, это же не повод для уныния, правда? — Варвара улыбнулась, но выглядела при этом слишком жалко, чтобы Марк смог улыбнуться в ответ. — Меня больше волнует, — сменила она тему, — что делать с Павлентием.
— А это еще кто?
— Один несчастный парень, — помрачнела Варвара. — Он неудачно катался на лыжах и попал в инвалидную коляску. Даже не знаю пока…
Она замолчала, сосредоточенно жуя.
Марк смотрел на неё и думал о том, сколько человеческих судеб сейчас копошится в этой коротко стриженной лохматой голове.
Варвара выполнила своё обещание: вернувшись домой к Марку, она переоделась в пижаму со слониками и забралась к нему под одеяло.
— Спите спокойно, мой дорогой убивец, — велела она властно.
Марк не любил делить с кем-либо свою кровать и немедленно ощутил себя неуютно. Ему хотелось отобрать у неё одеяло и подоткнуть его вокруг себя, но он решил немного потерпеть, вдруг привыкнет.
Варвара взяла его за руку и провела пальцем по линиям на ладони.
Как это так получилось, что эта девица так близко к нему подобралась? Даже под одеяло пролезла!
— А если ты заснёшь? — опасливо спросил Марк. — Я проснусь утром вместе с незнакомой тёткой, которая немедля закатит мне истерику?
— Не засну, — сказала Варвара, — не бойся. И потом, никакой истерики Селиванкина тебе не закатит. Она как бы в курсе наших высоких отношений. Этому посвящена отдельная страница моего блога. Не читали, Марк Генрихович?
— Этого мне только ещё не хватало, — вяло огорчился Марк. Его веки стали тяжёлыми. Он повозился, устраиваясь поудобнее, и Варвара каким-то неуловимым движением подстроилась под изгибы его тела, удобной теплотой прижалась к нему. Пахнуло цветами и свежестью, скошенным лугом, распаренной солнцем травой, босоногой колкостью. В ослепительном летнем полуденном солнце отражались разноцветные переливы, похожие на капельки бензина в воде.
Звонок раздался где-то в полночь.