Тетушки слушали врача с ужасом и ничего не понимали.
— Кристине нужно учиться всему заново: разговаривать, слушать, есть, принимать душ, — перешел на русский язык Соловьев. — Здесь необходима не только работа специалистов-реабилитологов, но и поддержка семьи. Благоприятная обстановка, привычное окружение, физиотерапия.
— Но мы живем в деревне, — сказала одна тетушка.
— У нас корова, — сказала другая.
— Где мне поставить раскладушку? — спросил Марк.
— Но вы мужчина.
— И мы вас не знаем.
— У вас корова, — напомнил Марк. — Не волнуйтесь, я обо всем позабочусь.
Так Кристина Иванова оказалась в его полном распоряжении.
— Кто ты? — спросила она несколькими днями позже.
Чистые волосы пушились вокруг её лица, и веснушки двигались, когда она разговаривала или хмурилась.
Марк, который в этот момент натягивал на её ноги носки, вскинул голову, пытаясь понять, последует ли за этим вопросом вспышка гнева.
— Я Марк, — спокойно ответил он.
— Кто ты? — повторила она отчетливо.
— Душегуб и убивец, — вздохнул он.
Она сдвинула рыжие густые брови, пытаясь сосредоточиться. Подняла свои подрагивающие руки, разглядывая их.
— Я не знаю тебя, — сказала Кристина возмущенно.
— У нас с тобой полно времени, чтобы познакомиться, — утешил он её.
— Жужжит, — пожаловала она, поднимая руки к голове. Марк перехватил её за запястья прежде, чем она начала дергать себя за волосы.
— Тихо, — сказал он, бережно укачивая Кристину. — Не буянь, Варвара.
Это имя вырвалось у него само себе, хотя он обещал себе не использовать его больше.
Но оно подействовало самым успокаивающим образом.
Кристина доверчиво прижалась к нему, сказала доверчиво:
— Приятно. Тепло.
— Конечно, — согласился с ней Марк, легко целуя в висок.
С ходьбой у них получалось неплохо, но мелкая моторика не давалась Кристине. Ложки и расчески выпадали из её рук, а рисование, которое посоветовали реабилитологи, превращалось в сущее наказание.
Она плохо спала по ночам, её терзали судороги, приступы удушья и панические атаки. Иногда она на полном серьезе пыталась оторвать себе голову, крича во все горло, что она чужая. Это приводило Марка в отчаяние, и он начинал уже винить себя за то, что впутал Кристину в эту историю.
Ей нравились его прикосновения, и она с удовольствием обнималась, и вскоре они привыкли засыпать вместе, потому что так Кристина спала лучше.
Медсестры и врачи закрывали глаза на мелкие нарушения, потому что Марк освобождал их от кучи забот по уходу за Ивановой.
И спустя несколько недель их отправили на реабилитацию в санаторий.
— Марк, — проснувшись рано утром, Кристина первым делом начинала искать его.
— Здесь, — сонно ответил он, находя её руку и сжимая её.
— Марк, — повторила она с удовольствием.
Она приподнялась на локте, разглядывая его.
— У тебя красивый нос, — одобрила она.
— Да, тебе он всегда нравился больше, чем мой богатый внутренний мир.
— Но ты не очень молодой.
— Не очень, — согласился он. — Кристина, какой подоходный налог?
— Не знаю, — насупилась она.
— Фиговый из тебя бухгалтер, — резюмировал Марк. — Как говорил Андрей Чацкий…
— Александр. Чацкий — Александр, а ты балбес.
— Не обзывайся.
Кристина села на кровати. Пижама со слониками, две косички, миллион веснушек.
— Не хочу на процедуры, — сказала она.
— Не капризничай.
— Надоело.
— Я тебе тоже надоел?
Она задумалась так надолго, что стало понятно, что это такая игра.
Она училась лукавить и, вполне возможно, кокетничать.
— Может быть, — наконец, сказала Кристина.
— Ну тогда я поеду домой, — сказал Марк, делая вид, что собирается вставать.
— Нет! — завопила Кристина, наваливаясь на него сверху. — Лежать!
— Бисмарку понравится общение с тобой, — рассмеялся Марк. — Я тебе рассказывал про свою собаку? Пришлось пока спихнуть её на соседа.
— Черный.
— Правильно, — осторожно согласился Марк, убирая прядку волос с её лица. — Бисмарк черный, а ты Варвара Спиридонова. Невинноубиенная.
Она сдвинула брови, размышляя.
— Кристина или Варвара?
— Как тебе угодно.
— Все равно, — решила она.
— Тогда Кристина, так будет проще.
— Кристина, — повторила она.
Они смотрели много фильмов, чтобы восстановить социальную картину мира для Кристины.
Она любила комедии и не любила длинные разговоры, которые казались слишком сложными.
Боевиков не одобряла, под детективы спала, а мелодрамы её завораживали.
— У нас любовь? — спросила Кристина другим вечером, завершив просмотр очередной сентиментальщины.