— Значит, за собаку вы сильнее переживаете, чем за квартиру? А вдруг я вас ограблю?
— Займитесь лучше ужином, — в сердцах велел Марк, оттаскивая от тётки своего пса.
Гулял он долго, и в этом было какое-то себевредительское позёрство. Марку казалось: вот он бродит, невозмутимый и безмятежный, а в это время в его квартире бог знает чем занят совершенно посторонний человек.
Возможно, он вытаскивает сейчас все ценности. Возможно, пересаживает Васисуалия, а возможно — даже лежит на хозяйской кровати. И ничего. Марк безмятежно вышагивает с собакой как ни в чём не бывало, поплёвывая с высокой колокольни на злоумышленников, сговорившихся свести его с ума.
Окончательно проголодавшись и устав от бесполезного геройства, Марк вернулся домой едва не бегом.
В цветастом халатике (откуда?!) и пушистых тапочках (?!) тётка сосредоточенно уничтожала дорогую форель. В кухне стоял густой дым, а обугленная рыба выглядела несовместимой с ужином.
— Вы готовить-то умеете? — запоздало спросил Марк, открывая все форточки в квартире.
Тётка беззаботно вспорхнула на подоконник, обнажив круглые розовые колени, и закурила.
— Откуда? — удивилась она. — Я же студентка филфака… была. Питалась исключительно книжным пыльным духом и мамиными пирогами. А вы со своей газовой плитой всё испортили. Почему у вас нет микроволновки?
— Вы собрались запекать рыбу в микроволновке?
— Ха! Я и пельмени в ней варила.
— Понятно, — Марк выбросил невинно сожжённую рыбу в мусорное ведро. — Тогда могу предложить на выбор: или два солёных огурца, или одну сосиску.
— Не может быть! — возмутилась тётка и распахнула холодильник.
Его пустые полки сияли чистотой.
— Я навёл порядок на кухне, — пояснил Марк. — Вдруг умру, а еда испортится.
— Да, — понимающе закивала гостья. — После того, как вы умрёте, протухшие яйца — первая тема для беспокойства.
— Это уж вам виднее, — чувствуя себя идиотом, буркнул Марк.
Она коротко и странно взглянула на него и принялась хлопать дверками шкафов.
— Ну хоть макароны-то у вас должны остаться. Гречка какая-нибудь… А скажите мне, милый Марк Генрихович, убивец, если вы так уверены, что вас вот-вот обкрадут или отправят на тот свет, вы и узелок себе на похороны заготовили?
— Какой ещё узелок?
— У моей бабули есть узелок с бельём для похорон… Она с большой любовью и придирчивостью выбирает себе панталоны, в которых её закопают, время от времени меняя их на более модные… Ну что вы стоите?
— А?
Марк действительно стоял соляным столбом посреди кухни, неосознанно следя за быстрыми, почти летящими движениями тётки, завороженный её болтовнёй. Он вряд ли понимал, о чём именно она говорила, скорее, ловил интонации и ритмику её слов.
— Держите, — тётка всучила ему чайник. — По крайней мере, у нас остался торт — видите, какая я предусмотрительная? Скоро будет пора вести Машеньку домой, а она ещё голодная!
— Здесь ещё и Машенька?
— Да вот же она, — тётка покрутилась вокруг своей оси. — Отличный человек и архитектор. Но жаворонок. Поэтому через полчаса начнет клевать носом, а через час заснёт стоя. Поэтому давайте быстрее пить чай.
— Я купил костюм, — сказал Марк, глядя на то, как тётка с огромным удовольствием лопает внушительный кусок «Наполеона».
— Себе в могилу? — деловито уточнила она. — Какой молодец! Поди ещё и чёрный?
— Чёрный.
Тётка отодвинула пустое блюдечко и, подперев подбородок мягкой ладошкой, задумчиво уставилась на Марка.
— Значит, теперь вам будет в чём пойти в театр?
— В какой ещё театр?!
— В драматический! Вы наденете свой чёрный костюм, а я надену какую-нибудь фигуристую интеллектуалку… А что, на вашем костюме написано «только для гроба»?
— Надо поставить квартиру на сигнализацию, вот что, — решил Марк.
В театр Марк всё-таки пошёл, правда, долго и с неуместной придирчивостью выбирал постановку. Ему хотелось душераздирающей драмы, а шли всё время какие-то комедии.
— «Макбет», я думаю, подойдёт, — наконец определился он.
— Хо, — отозвалась в трубке Варвара грудным и глубоким голосом. — Добро есть зло, зло есть добро. Летим, вскочив на помело!.. На что вы намекаете, Марк Генрихович?
— Я вовсе…
— Неужели вам мало чертовщины, которая с вами происходит? Так привыкли, что теперь вас так и тянет на что-нибудь эдакое?
— Я бы хотел…
— Ну, будет, — по-матерински покровительственно прогудела трубка. — Лучше скажите мне, дружочек, какого цвета будет у вас галстук?
Варвара ждала его, как полагается, возле памятника, и Марк остановился в нескольких шагах от неё, разглядывая интерфейс.