— Превратись!
Жидкость в кружке зашипела, брызнула, выпустила огромное облако малинового пара, которое поднялось к потолку и растаяло, оставив на потолке тёмный след. Варвара заглянула в кружку.
— Получилось, Никита! Не так уж и сложно!
Никита вопросительно гавкнул.
— Это камушек для перемещений! Я проверила, Кощей и тот убрал, что вёл на остров, где я ананас покупала. Пока ты спал, я читала Аннушкину книгу. Я подумала, что раз уж у неё, травницы, получилось с Приморьем — значит, у меня точно получится. Подожди-ка меня за дверью, я быстро!
Теперь она хлопнула в ладоши — мир резко сменил ночь на день — и полезла в сундук за штанами и рубахой.
К саду камней они чуть ли не бежали, и девушка путано рассказывала, как создаются камни. Никита только понял, что с обелиском всё очень сложно. Что Варвара, что Аннушка могут создавать только камни для перемещения туда, где они сами бывали. Но с обелиском Варя потом разберётся. А пока камушек надо нести в кружке, ведь он всегда при прикосновении будет перемещать в нужное место, а как кинешь его на землю — возвращать в то, откуда пришли. Значит, если бы Варвара взяла камень к руку в доме, он бы всегда возвращал её туда.
Девушка опрокинула кружку у края грибной поляны, чтобы не спутать с другими камнями.
— Нет, ты со мной не пойдёшь! — строго сказала Варвара Никите. — Если меня долго не будет — больше часа, побежишь к Любаве и расскажешь ей всё! Нет, нельзя!
Никита зарычал, но Варвара оттолкнула его и взяла камень с земли прежде, чем Никита успел схватить её лапами. Он забегал вокруг поляны и выл, лаял, пока не устал. Тогда он принялся просто беспокойно ходить туда-сюда.
— Мы думаем, тебе надо беречь силы.
Никита повернул голову на звук, и из-за хвойных веток вышел кот с тремя хвостами, стоящими трубой.
— Мы видим — неспокойно в Нави, и в Яви становится… горячо. Синеликий любит огонь.
«Ты в Нави бываешь?» — спросил Никита, не зная, поймёт ли его кикимора.
Кот понял.
— Нам все дороги открыты благодаря нашей смерти и новому рождению. Но это не волчьего ума дело, богатырь. Важно: скоро огонь доберётся и сюда. Кощей в этот раз слабее. Может проиграть.
Один из хвостов дёрнулся, другие легко качались.
«Ха!» — гавкнул Никита, а потом удивился: «В этот?»
— Так в Нави шепчут. Тысячу лет назад была большая битва, и победил костяной чародей Синеликого. Запер его, а сам создал Междумирье-Межречье, чтобы защитить Явь от созданий Нави. Так стало в Яви меньше чародейства, зато больше спокойствия. Если Синеликий победит, то кончится спокойствие.
«Тебе не всё ли равно, создание Нави?»
— Чего мы созданье, не твоё дело, — повторил кот. — У нас тут интерес есть.
«Какой?»
— Месть.
«А от меня что тебе надо?» — устало гавкнул Никита.
— Поговорить, — оскалился кот и зевнул. — С нами никто не разговаривает. А мы многого сказать не можем, пока правильный вопрос не задать.
«Как убить Кощея?» — спросил Никита первое, что пришло в голову, и тут же пожалел.
— Это неправильный вопрос, — отозвался кот.
Никита хотел спросить ещё что-нибудь, но тут мир коротко вздрогнул, и кот тут же побежал по тропинке от поляны. Никита вскочил на все четыре лапы: не потемнело — значит, не Кощей!
«Варя!» — гавкнул Никита.
Камушек переместил Варвару за дома, как в прошлый раз, и она бы обрадовалась, если бы её так не мутило. В книге говорилось, что свежесозданные артефакты перемещения могли создавать такой эффект несколько первых раз.
Солнце было на пути к закату, и редкие облака розовели, как в мире Марьи. В деревне царила непривычная тишина. Варвара выглянула на улицу — палатки стояли, но торговцев не было. Товары лежали на прилавках, на земле. Валялись забытые вещи — тут шляпа, там платок… Варвара украдкой заглянула в один дом, но и там было пусто.
Девушка побежала в сторону океана, чем ближе, тем медленнее. Необычные ритмичные звуки доносились из-за пальм. Она перешла на шаг и, приблизившись к высоким кустам, осторожно отодвинула листья.
Её взгляду предстала престранная картина: все жители деревни выстроились на берегу рядами и ждали, когда придёт их очередь сесть в одну из лодок, которые причаливали к песчаному берегу пустыми, а отплывали с полудюжиной людей. В нескольких сотнях шагов стояли на воде три огромных чёрных корабля со спущенными парусами. Носы были загнуты причудливым завитком, на верхушке которого горело синее пламя.