Девушка зажала свободный кончик нити в кулаке и закрыла глаза. Из-за фона магии, идущего от бусин, было сложно что-то понять, но выпутывать их не было времени. Пришлось кое-как залезть в тайник за книгами, так, чтобы не смахнуть пёрышки. Это оказалось сложно, потому что чародей прижал собой медвежью шкуру. Кощей злобно скосил глаза на отошедшую половицу.
В книге о работе с зачарованными артефактами Варвара нашла нужные строки.
— Это, Никита, как если бы твой отец позвал во дворец музыкантов и каждому бы приказал играть свою мелодию. А мне нужно было бы слушать только дудочку. Сейчас попробую… Хм, знаешь, тут играет… Подчинение. Недруг. Потаённость. Защиты не вижу. Что ж…
Варвара осторожно потянула за нитку у самой кожи. Она немножко вышла, а потом застряла. Кощей захрипел. Из-под булавочных головок выступила тёмная кровь.
— Вот я дура! Никита, она же на этих гвоздиках и держится!
Три головки поддались легко, булавки оказались короткими, и из дырочек тут же вытекла тёмная кровь. Варвара хотела использовать простое лечебное заклинание, но ранки уже затянулись. Бессмертный же, конечно… Девушка вдохнула, выдохнула и снова потянула за нить. Кощей захрипел. Нить всё тянулась, тёмная от крови, и вдруг Варвара почувствовала, что остался последний кусочек.
Кощей извивался и хрипел, и ей пришлось свободной рукой прижать его голову к валику.
— Всё!
Кощей затих и расслабился. В руке у Варвары оказался небольшой моток коралловой нити — три раза вокруг тонкого запястья обернуть.
«Варя! — рыкнул волк. — У него сердце не бьётся!»
— Ну да, — пожала плечами Варвара. — Оно у него и не бьётся. Он только дышит — по привычке, верней всего.
Никита вздыбил шерсть на всём теле от отвращения — и без того неприятно было смотреть на тощее тело с бледной кожей, ввалившимися глазами и острыми скулами. Конечно, его убить нельзя, если он уже мёртвый!
Кощей открыл глаза — серые с чёрными точками зрачков. Варвара села на колени со стороны его небьющегося сердца. Она поманила Никиту. Тот понял и снова навис над чародеем, предупредительно рыкнув.
— Молчи, Кощей, прошу. Не говори заклинаний! Никита теперь большой стал, как видишь. Ответь мне только — откуда это? — спросила Варвара, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
Она вытянула перед лицом Кощея руку с коралловой нитью, а другой дважды дотронулась до его губ и прошептала: «Обратно». Чародей сощурился и молча оглядывал Варвару, потом тихо произнёс:
— Я очень сильно ошибся. Кто тебя учил?
Варвара молча покачала коралловой нитью.
— Не знаю, — выдохнул Кощей. — Вероятно, от Пелагеи Ивановны.
— И ты не заметил?
— Нет.
— Ты что же, спал у Приморского царя во дворце?!
— Где мне ещё спать прикажешь, Варвара, вторая сестра? — огрызнулся Кощей. — Сотни мужчин приходят каждый день, кто-то ничего опаснее топора в руках не держал. Некогда мне туда-сюда перемещаться, силы и время тратить. А теперь сними чары, мне нужно обратно.
— Обратно?! Подчинение, недруг и потаённость — что Пелагея хотела сделать? Подчинить тебя? Сделать так, чтобы в каждом врага видел? Зачем ей это?
— Не имеет значения! — повысил голос Кощей. — С ней наедине я больше не останусь. А Синеликий всё ближе. Освободи меня!
Помолчав, Варвара сказала:
— Меня никто не учил. Я научилась сама, по книгам. Что-то придумала. А что-то мне приснилось. Скажи, ты с Синеликим раньше встречался?
— Так, значит? Будешь меня держать, пока не отвечу на все твои бестолковые вопросы? — скривил губы Кощей. — Мир рушится, пока я тут валяюсь. Хочешь нести такую же ношу, что и я? Выдержит девичье сердечко?
Никита недовольно рыкнул, а девушка шикнула на него, сама покраснела и сжала губы. В игре «кто тут упрямее кого» она непременно решила победить.
— Встречался, — наконец ответил чародей. — Тысячу лет назад. Итог ты видишь. Человеческому телу и особенно сердцу трудно перенести встречу с забытым божеством из Нави. Ещё вопросы?
Варвара хмурилась, перебирая в пальцах коралловую нить. На коже засохла тёмная кровь. Сердце… Или она права, или теперь точно — только смерть. Потому что после того, что она задумала, разговор с Кощеем будет коротким. Девушка посмотрела прямо в серые глаза чародея.
— Нас, сестёр, ты учил всегда говорить правду. Что же сам врёшь, Кощей? Разве твоё сердце Синемордый разбил?
Голос всё-таки дрожал, но деваться некуда — уже нырнула в ледяные воды. Кощей поднял брови. А вдруг ошиблась?.. Только один способ проверить! Девушка выпустила коралловую нить и резким движением разорвала чёрную рубаху Кощея по одному из многочисленных швов. Посередине впалой груди, рядом с молчащим сердцем, белел шрам.