Как бы хорошо ни был изучен язык готов благодаря Вульфиле, лингвистика не слишком проясняет для нас проблему их происхождения, она лишь подсказывает, что ее решение не следует искать слишком далеко от скандинавского ареала. Но где проходили его границы на заре нашей эры? Этого мы не знаем. В средние века два скандинавских народа носили имя, по видимости, напоминающее о готах — Gutar на острове Готланд и Gotar в Готаланде (южная часть древней Швеции). У нас нет решающих доводов, чтобы установить, кто из них были родственники готов[47].
Археология в состоянии дать только достаточно противоречивые сведения. По счастью, готы со времени своего пребывания в Померании выделялись характерным погребальным обрядом, резко отличающимся от обычаев почти всех германских народов: они не клали оружие с мужчинами в могилы. Однако на рубеже нашей эры подобная практика обнаруживается в западной части Готаланда (Вастерготланд), в районе, который, кажется, не был заселен в тот самый момент, когда римские источники фиксируют появление готов к югу от Балтийского моря[48]. Но почти все готы Вислы, кажется, практиковали погребение в землю, в то время как Скандинавия, напротив, знала только кремацию… Археологи не в силах ни аргументированно опровергнуть, ни по-настоящему доказать тезис Иордана.
Истинная история готов начинается с Плиния, который около 75 г. до н. э. упоминает о гутонах, и Тацита, располагавшего сведениями о готонах примерно в 98 г. Тогда они были на северо-востоке Германии — вскоре их местонахождение уточнил Птолемей: на правом берегу Вислы в ее нижнем течении. Без сомнения, их владения простирались в северном направлении, так как в балтийских языках, как полагают, встречаются многочисленные заимствования из готского. Незадолго до 150 г. король Филимер инициировал переселение на юго-восток, через болота Припяти, в направлении понтийской степи. Около 230 г. мы обнаруживаем готов к северо-западу от Черного моря. Между Карпатами, Доном, Вислой и Азовским морем они создают государство с расплывчатыми очертаниями, центр которого, видимо, находился в низовьях Днепра. Вместе с присоединившимися к ним бастарнами и скирами, готы испытали сильное влияние иранцев, древних хозяев этих земель. Готы стали полукочевыми скотоводами, заимствовали кольчугу и — по крайней мере, их короли — иранское одеяние, причем настолько, что греко-римские авторы часто путали их со скифами или принимали алан за их родичей. Настоящие готы, конечно же, составляли лишь часть населения этого огромного пространства, где к тому времени уже закрепились предки славян.
Именно тогда выявилось двоякое разделение, которое довлеет над всей историей готов. Первоначально выделяются Tervingi (тервинги) и Greutungi (гревтунги), но вскоре на смену этим названиям приходят вестготы и остготы[49]. Это никак не сказалось ни на единстве языка, ни на осознании близкого родства. Группы и отдельные персонажи всегда с легкостью переходили из одной общности в другую. Но, бесспорно, у остготов и вестготов были свои короли, и держава остготов обладала некоторым превосходством. Два народа-сателлита, гепиды и тайфалы, сохраняли автономию.
Первый контакт между готами и империей состоялся в Дакии при Гордиане III; после 238 г. произошел набег на Фракию. Затем готы открыли море — как впоследствии это сделали на том же самом участке славяне и варяги. На паях с герулами они грабили берега Черного моря, в 257–258 гг. форсировали Босфор и повторили это еще пять или шесть раз, пока в 276 г. не добрались до самой Киликии. После этого внезапного всплеска активности на море они вернулись к сухопутным операциям, впрочем, весьма прибыльным: в 271 г. Аврелиан уступил им Дакию[50]. В течение века владычество готов без заметных потрясений заменило собой римское на всем протяжении Дуная, от Паннонской равнины до дельты. Как и все соседи империи, готы поставляли новобранцев римским армиям и платили дань. После победы Рима в 332 г. с вестготами был заключен faedus. Этот договор, соблюдавшийся в течение 35 лет, сделал возможным замечательный обмен между цивилизациями, а главное — знакомство готов с христианством.
Проповедь христианства в Готии началась на заре IV в. (один из ее епископов присутствовал в Никее). Однако именно здесь своего самого заметного успеха добились ариане, удостоив в 341 г. епископского сана Вульфилу, вестгота с анатолийскими корнями. Вульфила проявил себя как человек по-настоящему выдающегося ума, создав письменность и литературный готский язык, чтобы перевести на него Новый Завет. Он вывел христианство из узкого круга потомков военнопленных, хотя в 348, а затем и в 369 гг. готские вожди развязали гонения на христиан. Апостол готов умер изгнанником в Константинополе в 383 г. Его вера была принята аристократией только после вступления готов в империю. Таким образом, народ готов стал полем для интеллектуального и религиозного эксперимента, не имеющего аналогов среди тех, кто имел отношение к нашествиям.
Все эти события происходили у вестготов. Об остготах до 375 г. мы не знаем практически ничего. В этот момент во главе вестготов стоял Атанарих (с титулом «судьи»), а остготами правил Эрманарих, проводивший активную завоевательную политику.
В 375 г. готское общество, которое, казалось, стояло на пути к быстрой стабилизации, было смято нападением гуннов. Остготы, отброшенные к низовьям Дона, были охвачены паникой, Эрманарих покончил с собой, его наследник пал в битве. Два вождя, гот Алатей и алан Сафрак, повели народ на Запад, через Днепр, а потом и Дунай. Вестготы выжили, как и аланы, ругии, скиры, тайфалы и герулы[51].
Осенью 376 г. готы попросили убежища в империи. Большинство их, возглавляемое вестготом Фритигерном, было радушно принято и размещено во Фракии, где римские спекулянты в полной мере воспользовались их бедственным положением. Остальные поднялись по левому берегу Дуная и во главе с Атанарихом остановились в Карпатах и Молдавии под гуннским протекторатом[52]. В обеих группах присутствовали как остготы, так и вестготы, но большинство первых осталось к северу от Дуная, а вторые почти целиком вошли в пределы империи. Примерно до 470 г. вестготы оставались для римлян чуть ли не единственным источником беспокойства.
В 377 г. вестготы взбунтовались из-за условий, предоставленных им во Фракии. Валент попытался их уничтожить, но сам встретил смерть в битве при Адрианополе 9 августа 378 г., а готы осадили столицу империи — Константинополь. Однако Феодосии быстро заставил их отступить. Вдоль Дуная был восстановлен оборонительный рубеж, но Фритигерн и его готы продолжили кочевать по Балканскому полуострову; они заключили faedus только в конце 382 г., разумеется, в обмен на земли в Мезии, провинции, погрузившейся в полный хаос из-за нашествий. Этот мир продлился только восемь или девять лет; в 392 г. Стилихон навязал новому вождю вестготов Алариху возобновление fаedus в 395 г. готы вновь нарушили договор и появились под стенами Константинополя. Скоро восточная часть Балканского полуострова была настолько разорена, что Ала-рих направился к Иллирии, не преминув по пути разграбить Грецию. В 397 г. империя была вынуждена пойти на передачу ему Эпира и назначить его магиструм войска в Иллирии со всей полнотой военных полномочий на западной половине Балканского полуострова. Тем временем на подступах к Византии восстали (400 г.) другие готы под командованием Гайны, военачальника, долго находившегося на службе у Рима. Чтобы одержать верх, ему нужно было только призвать на помощь гуннов. Казалось, что Восточная империя вот-вот окажется под властью готов. Но этот регион, безусловно, был слишком истощен, чтобы снова принести готам желаемую добычу. В 401 г. Аларих внезапно решил увести свой народ в Италию[53].
Таким образом, за двадцатипятилетней балканской фазой истории вестготов следует итальянская, продолжавшаяся одиннадцать лет. Впрочем, в поведении этого народа, который всегда представлял собой лишь кочевую армию, истощавшую один источник снабжения за другим, не произошло существенных изменений. Почти без боя Аларих сначала закрепился в Венеции зимой 401–402 гг., а затем подошел к Милану, где находилась резиденция императора Гонория, но тот укрылся в неприступной Равенне; и последующие годы были заняты медлительными маневрами Стилихона в Северной Италии. С помощью договора удалось добиться краткосрочного отступления готов в Далмацию, затем в Норик, и как раз во время этой паузы на Италию обрушилась армия Радагайса, приведшего с собой других готов. Договор был вновь нарушен, и в 408 г. Аларих, потребовав непомерную сумму в 4000 фунтов золотом, опять объявился в долине По. И в этот-то момент Гонорий приказал убить Стилихона. В октябре 408 г. Аларих, не встречая сопротивления, подошел к Риму. Он потребовал колоссального выкупа, но получил только его часть, отступил в Тусцию (совр. Тоскана), продолжил нескончаемые переговоры, затем разгневался, вынудил сенат провозгласить императором самозванца Аттала и осадил Равенну[54]. Невозможность договориться с Гонорием вывела Алариха из себя. Тогда он решил в отместку разорить Рим, не защищаемый никем и обреченный на голод из-за восстания в Африке. Двадцать четвертого августа 410 г. вождь готов проник в Рим благодаря предательству, и Вечный город был разграблен, за исключением некоторых храмов. Это событие казалось ужасной катастрофой, но, главное, скандальным происшествием, заставившим одних усомниться в счастливом жребии Рима, а других в самом Провидении. Моральный урон был горше материальных убытков и людских потерь, хотя и они были немалыми[55]. Заметная часть жителей бежала, чтобы уже больше не вернуться. Однако грабеж продолжался всего три дня. Двадцать седьмого августа готы покинули Рим, взяв в заложницы сестру императора Галлу Плацидию. Они намеревались поискать в Африке других возможностей для грабежа, но нехватка кораблей помешала им переправиться на Сицилию. Аларих умер в Калабрии на следующий день после этого разочарования (конец 410 г.).
47
Если большая часть историков высказывается в пользу Готаланда, то это происходит главным образом по той причине, что его большая площадь выглядит более приличествующей родине великого народа. Диалекты этих двух областей (нордические) не имеют ничего общего с готским языком (восточногерманского типа).
49
Эти названия заставили израсходовать потоки чернил.
Они появляются, в несколько искаженной форме, в «Истории Августа» в связи с событиями 269 г. Обычно считается, что слово тервинги означало «людей лесов» (русской тайги или карпатских лесов?), а гревтунги — «людей песка». Вторая пара, Ostrogoti и Vesi (позднее Visigoti), сначала трактовалась как «восточные» и «западные готы»; этот перевод, находившийся в немилости у поколения ученых (предлагались «готы блестящие» и «готы мудрые»), ныне снова в ходу, поскольку находит подтверждение у Иордана.
50
Единственным длительным результатом этой морской фазы стало появление среди готов значительной группы пленных каппадокийцев, ставших посредниками между греческой культурой и германским миром. Вульфила происходил именно от них.
51
По крайней мере, так гласит рассказ авторитетного очевидца, Аммиана Марцеллина. Иордан излагает события совершенно иначе и утверждает, что готы перешли на сторону гуннов. Если отбросить вымышленные подробности, это предание содержит крупицу правды: часть готов осталась на Украине под властью гуннов. По поводу группы, укрывшейся в горах Крыма, см. стр. 279.
52
Им приписывается строительство vallum (вала) в Молдавии, от Серета до Дуная, призванного отделить готские владения в Северной Молдавии от южных степей, где хозяйничали гунны: Radu Vulpe. Le vallum de la Moldavie inferieure et le mur d'Athanaric. La Haye, 1957.
53
Еще в период пребывания готов на Балканах римляне позаботились о том, чтобы расколоть их ряды, создав проримскую партию во главе с Фравиттой, а главное — Тайной. Эти готские вожди получили блестящие назначения. Но большая часть готов по-прежнему враждебно относились к Риму. Как представляется, Аларих в течение всей своей жизни балансировал между двумя курсами: получить пост в империи лично для себя или обеспечить своему народу надежное будущее. Почти наверняка именно в эти годы, проведенные вестготами на Балканах, произошло их обращение в арианство. Все это прекрасно освещено в кн.: Е. A. Thompson. The Visigoths from Fritigern to Euric [N 172].
54
Аттал был низложен еще до разграбления Рима, но остался надежным советчиком вестготов, с которыми этот язычник так сроднился, что принял арианское крещение.
55
См. стр. 223; эти документы собраны и прокомментированы в: Courcelle. Hist, litteraire [N 106]. P. 35–55; ср. так же Andre Piganiol. Le sac de Rome. Paris, 1964.