Позиция западного общественного мнения красноречива. Оно восприняло появление венгров как разновидность космической катастрофы, выражение Божьего гнева. Их приход был возвещен кометами и метеоритами. Их считали способными на невыразимые ужасы: Лиутпранд Кремонский заверял, что они пьют кровь убитых, другие называли их каннибалами. Их с легкостью наделяют неслыханным численным превосходством: согласно Annales Sangallenses majores «Большим Санкт-Галленским анналам» в битве при Лехфельде с их стороны участвовали 100 000 человек! Но из-за отсутствия контактов об их организации ничего известно не было. В целом для запада венгры являются безымянной толпой. В то время как именами норманнских вождей хроники просто пестрят, очень немногие из венгерских военачальников известны поименно, и почти все в течение последней фазы экспедиций: Дурсак и Бугат в Италии в 921 г., а главное — побежденные при Аугсбурге Булксу и Лель. Булксу — это единственный политический лидер, за жизнью которого мы можем наблюдать; этот правитель восточной Венгрии провел часть своей молодости в Константинополе, где принял крещение и по возвращении оттуда сделался каркхасом; он командовал походами 954 и 955 гг. в Германию и был казнен Оттоном I после поражения при Лехфельде. Все прочие суть всего лишь тени, что не могло удовлетворить латинских историографов Венгрии, принявшей христианство, и они сплели вокруг них целую сеть легенд.
По поводу экономической и социальной жизни мадьяр наиболее ценным является позднейшее свидетельство Оттона Фрейзингемского, который, отправившись в 1147 г. во второй крестовый поход, пересек венгерскую равнину. В эту эпоху каждая группа венгров еще имела два местожительства, одно зимнее, на равнине, чаще всего состоявшее из тростниковых хижин, изредка деревянных, и, почти никогда, каменных; другое, на лето и осень, в палатке. Добавим к этому колесницы, которые в IX в. обычно использовались для женщин и детей: этот уклад присущ народам, занимающимся сезонным кочевым скотоводством. Стада обеспечивали! основные жизненные нужды: обычная одежда была кожаной, а иногда мадьяры: в своих походах добывали шелка. В X в. они, по-видимому, не знали никакой торговли, кроме меновой. Использование денег началось только после св. Стефана под влиянием, исходившим из Баварии.
Каким было домадьярское население паннонской равнины, известно очень плохо. Повсюду, где простирался Альфельд, степь, благоприятная для кочевой жизни, оно было либо изгнано, убито или ассимилировано. В горах на периферии — Карпаты, Трансильванские Альпы, Бихорские горы — славянские и румынские жители сохранились, но в полностью подчиненном состоянии. Эта страна уже подвергалась стольким завоеваниям, что, на первый взгляд, кажется невозможным, чтобы там могли уцелеть какие-либо древние структуры. Тем не менее некоторые из венгерских городов XI в. занимают в точности место римских городов — то ли они действительно сумели уцелеть, либо в разные времена место, где они раньше находились, выбирали как наиболее подходящее для строительства поселений: так, Буда является наследницей Аквинка, Сомбатели — Саварии, Сопрон — Скарбании (Однако столица верхней Паннонии, Карнунт, исчезла; ей на смену пришла лишь деревня Петронель напротив Братиславы. Стоит отметить, что со времен Петра I (1038–1046) официальным латинским названием Венгрии на королевских монетах стала Паннония).
Имели место случаи и более прямой преемственности, ибо некоторым центрам моравского христианства было суждено пережить бури X века: таково, возможно, даже происхождение религиозной столицы венгров, Эстергома. Но городская жизнь постепенно возвращалась в Венгрию именно извне, особенно из Германии, под определяющим влиянием Церкви.