Между богатым аграрным собственником (бондом) и королем помещался региональный вождь (ярл), обычно наследный, власть которого почти равнялась королевской: в пример можно привести ярла, жившего в Хладире около Нидароса (Трондхейм) и являвшегося истинным хозяином северной Норвегии.
Представляется, что с этого класса собственников и ярлов и началось движение викингов. До XI в. в Норвегии и Швеции королевская власть принимала в нем лишь косвенное участие. Она видела в нем средство очистить страну от смутьянов, обеспечить мир, направив вовне аппетиты аристократии, и тем самым достичь большей свободы действия. Исландская литературная традиция связывает отбытие за моря основных вождей западной Норвегии с объединительной политикой короля Харальда Прекрасноволосого: после своей морской победы при Хафрсфьорде в конце IX в. (хотя традиция датирует ее 872 г., она, безусловно, произошла ближе к 890 году), он якобы разрушил древние общественные устои, упразднив право одаля. Можно усомниться, что король мог зайти столь далеко; скорее, поселенцами Исландии стали представители родов, оказавших сопротивление политике короля. В Дании же, напротив, от Хигелака до Кнута Великого короли держали морские походы под пристальным наблюдением и часто лично руководили ими; однако этот интерес явно ослабел в течение решающего для экспедиций периода с середины IX до середины X века.
Экономическая жизнь Скандинавии основывалась на сельском хозяйстве, в Дании первое место занимало производство зерновых, а в Норвегии — полукочевое молочное животноводство. До IX в. там не существовало ничего, что бы заслуживало названия города, хотя, как представляется, некоторые вожди уже наполовину перешли к торговле как к основному занятию. Появление первых городских поселений, где жили по большей части иностранные торговцы, особенно фризы, по времени точно совпало с первыми походами. В этих городах занимались ремеслом и меновой торговлей, деньги там были неизвестны. В Швеции, в Бирке, к западу от Стокгольма, и в Норвегии, в Скирингссале, к юго-западу от Осло, эти первые торговые центры, поначалу никак не защищенные, контролировались королем. Хедебю, аналогичному поселению вблизи Шлезвига в Дании, впервые упоминающемуся в 804 г. (во франкских Королевских Анналах и под названием Слиасторп («порт на Шлее»), которое, несомненно, было присвоено ему фризами и саксами), выпала более сложная политическая судьба: господствуя над границей и посему будучи предметом спора между датскими и немецкими правителями, он был захвачен «третьим лицом» — неким вождем шведских викингов. Раскопки и рассказы латинских и арабских путешественников говорят об оживленности и разнообразии жизни в Хедебю, что для времени их прибытия, безусловно, объясняется распродажей заморской добычи; но мы мало знаем о том, каковы были первоначальные движущие силы этого прогресса, который распространился также и на славянский берег Балтийского моря.
Мы почти не можем представить себе интеллектуальную жизнь Скандинавии до середины эры викингов. Хотя руническая традиция появляется в III в., надписей, могущих быть использованными, становится по-настоящему много только после 950-го и, особенно, 1000 года. Древнейшие образцы поэзии относятся ко второй половине IX в., эпохе, когда жил отец всех скальдов Браги Древний, но только веком позже они появляются в изобилии. Эпиграфические тексты и поэмы предполагают наличие литературного прошлого, продолжительного и относительно изысканного, однако благоприятные условия для их расцвета создало именно движение викингов. Можно даже предположить, что чрезвычайная оригинальность поэм скальдов, не имеющая аналогов нигде в германском мире, сложная метрика, а также присущее им систематическое употребление кеннитов (стереотипных образов, основанных на мифологии) является результатом первых контактов с ирландскими придворными бардами. Скандинавское язычество представлено в различных обликах. Это культы государственные, известные по нескольким крупным сооружениям, вроде храма в Упсале, в них принимают участие правители и бытуют человеческие жертвоприношения; региональные и локальные, во главе которых стоит сельская аристократия; наконец, семейные, основой которых, вероятно, является жертвоприношение животных и общие возлияния. Пантеон включает незначительное количество великих божеств, популярность которых меняется в зависимости от времени и места. Наиболее популярными фигурами, единственными, чьи скульптурные изображения можно, хотя и изредка, обнаружить, являются Один, одноглазый бог войны и мудрости, Тор, бог грозы, который после IX в. выдвинулся на первое место, Фрейр, бог плодородия, его сестра и женское воплощение Фрейя; другие, например, Тюр, Ньорд и Улль, скорее всего, были забытыми богами, отстраненными от дел с успешным развитием новых культов. Другие известные божества, вроде Бальдра, бога юности, Локи, своеобразного бога зла, или Хеймдалля, который сторожит вход на небо, являются в большей степени объектами мифотворчества, нежели настоящего поклонения. Впрочем, в этом пантеоне и в обширном мире полубожественных существ (дисы, валькирии, тролли) каждый остается свободен осуществлять личный выбор и даже обращаться всякий раз к одному-единственному богу. Среди викингов попадались единицы, которые верили только «в самых себя и свою силу», однако представить себе подобное явление до этой эпохи обостренного индивидуализма почти невозможно.