Укрепленные замки, служившие прежде всего для отражения норманнской, а затем и венгерской у грозы, скоро стали опорными пунктами в гражданских войнах, и после конца IX в. уже практически невозможно выявить, по какой именно причине из вышеперечисленных их продолжали строить. Возможно, лишь археология когда-нибудь позволит яснее разобраться в этом сложном вопросе (см. ниже, стр. 237). Во Франции замок из земли и древесины был в основном запасной резиденцией сеньора, чаще всего, окруженной еще и крепостной стеной, где могли спешно собраться обитатели окрестностей. В Италии он был, скорее, постоянным обиталищем, обнесенным крепостными стенами: отсюда и те общины «habitatires castri» (замковых жителей), которые мы так часто обнаруживаем там, начиная с X века.
Развитие территориальной раздробленности на каролингском Западе не способствовало решению задач обороны, но ход развития последнего, очевидно, определял его этапы. Наша тема здесь не позволяет нам углубляться в параллели. Просто подчеркнем, что один из основных институтов централизованной империи, missi dominici (государевы посланцы)78, исчез из Francia orientalis (Восточно-Франкского королевства) с середины IX в., а на западе не пережил и Карла Лысого; что после 880-х гг. графы могли осуществлять свою карьеру в рамках практически только одного королевства; что церковные владения — да, и они — оказались втиснуты в границы какого-то одного государства. Одновременно графские семейства укоренились там, куда ранее их направила благосклонность короля, чтобы представлять там центральную власть; они обзавелись сторонниками (fideles) и с помощью res de comitatu (доходов от графства) и богатств Церкви составили себе обширные земельные владения. Впрочем, многие знатные семейства из числа аристократии сгинули в братоубийственных раздорах конца IX в., и им на смену пришли кланы, не причастные в той же мере к имперской идеологии.
Каролингский Запад и его соседи
В своих бедствиях каролингскому миру почти неоткуда было ждать помощи. С англосаксонскими королевствами, над которыми все еще нависала очень серьезная опасность со стороны викингов, он имел лишь эпизодические контакты, как правило, не имевшие особого значения (самый любопытный из них тот, который около 920 г. повлек за собой второй брак Карла Простоватого с Эадгивой, дочерью Эдуарда Старшего, в момент, когда тот начал отвоевывать королевство Йорк; от этого брака родился Людовик IV), за исключением короткого правления Людовика IV Заморского, воспитывавшегося в Англии: Ательстан, его дядя, два или три раза оказал ему помощь, но в основном против внутренних врагов или против Оттона I. Бретонцы, судя по их действиям в IX в., заслуживают того, чтобы мы внесли их, скорее, в список нападавших на империю, чем тех, кто содействовал ее обороне. Воодушевленные неожиданной энергией, источник которой почти не угадывается, они, начиная с правления Людовика Благочестивого, стали чрезвычайно неудобными соседями. В течение двух поколений, они пользовались всеми трудностями франков для того, чтобы продвинуться на восток, и вскоре утроили протяженность своих территорий — пока не пали, также внезапно, под ударами викингов.
Подобно Меровингам, Каролинги смогли удерживать подвижных жителей кельтской Бретани к западу от линии Доль-Ванн. С конца VIII в. их напор на границу, безусловно, усилился, так что Карл Великий счел за благо создать там марку, впервые упоминаемую в 778 г. и порученную знаменитому графу Роланду. В 798, 811 и 818 гг. там произошли жестокие столкновения, которые, однако, не изменили традиционного положения. Примерно в конце своего правления Людовик Благочестивый имел неосторожность сделать одного знатного бретонца, Номиноэ, постоянным «государевым посланцем» в Бретани. Около 840 г. тот добился полной независимости, занял древнюю марку и начал выступать за пределы Мена. В 845 г. он нанес Карлу Лысому серьезное поражение при Баллоне, в 846 г. бретонские авангарды стали угрожать Байе; в 849 г. Номиноэ уже вблизи Анжера, а в 850 г. он берет приступом Нант. Его сын Эриспоэ сменил его на троне и в 851 г. одержал новую победу над франками при Жювардейле, которая принесла ему все земли к западу от Майенна.