— Вот ты где, — сказала Тифани и поспешила ко мне с рюкзаком и моими меховыми покрывалами. Её вещи уже были закреплены у неё на спине, и она уже была одета в свои меха для похода. — Давай. Мы не едем на санях, так что нам нужно торопиться и спешить за охотниками. Они уже ждут нас.
— Откуда такой осмысленный взгляд и распушенный хвост? — Поддразнила я её, когда она протянула мне мои меховые накидки и помогла влезть в них. — Я думала, что этим утром ты должна бы только и делать, что зевать.
Тифани хихикнула. Хихикнула. О, мой Бог. Практичная, все-могущая Тифани хихикает, как школьница, в ответ на мои дразнилки.
— Где ты спала? — Спросила она.
— О, я нашла для себя тихое уютное местечко в задней части пещеры, — ответила я ей. — Не хотела никого беспокоить.
— Глупо. Ты же знаешь, что могла бы вернуться в нашу комнату.
И слушать звуки секса всю оставшуюся ночь, когда они пытались (неудачно) вести себя тихо? Чёрт возьми, нет, спасибо. Особенно не с моей собственной вошью и разбуженными ею гормонами.
— Мне это не показалось хорошей идеей.
Она помогла мне закрепить ремни моего рюкзака под грудью и сделала паузу.
— Ты… оставим это, как ты, Джози? — Её голубые глаза, ставшие такими яркими из-за влияния воши, так контрастировавшие с коричневой кожей лица, смотрели на меня умоляюще. — Я не хочу, чтобы что-то встало между нашей дружбой.
Моё бедное сердце почти разломилось на части.
— Не глупи, Тиф. Я люблю тебя и я очень рада за вас с Салюхом. Вы собираетесь создать семью и ты теперь имеешь постоянного партнёра, который любит тебя. Как я могу не быть вне себя от радости?
— Потому что какое-то время мы были с тобой в одной упряжке, а теперь я чувствую, будто покидаю тебя там, позади. — Она как-то кривовато мне улыбнулась. — Ты знаешь, что можешь продолжать жить с нами в одной пещере, не так ли? Я уверена, что Салюх не станет возражать.
— Не волнуйся обо мне, — сказала я ей, храбрясь. — Что-нибудь в таком раскладе выведет его из себя.
И опять я подавила в себе желание оглянуться вокруг в поисках Хейдэна. Жизнь с ним была бы кошмаром, говорю я себе, даже тогда, когда плотно сжимаю свои глупые бёдра вместе. Он — воплощение сварливости.
Тифани бросила на меня ещё один тревожный взгляд, так что я обняла её. Ей не нужно сейчас беспокоиться обо мне. У неё хватает своих забот на тарелке. Я сжала её руку и потянула к выходу из пещеры.
— Давай-ка найдём наши снегоступы и двинемся уже вперёд. Не могу дождаться, когда уже всех увижу в той пещере.
Она рассмеялась, но позволила мне тащить её за собой.
— Глупо, ведь ты видела их всего несколько дней назад.
— Да, но у них есть дети, а дети, кажется, растут по ночам. — Плюс, они полностью займут собою мои мозги. Так всегда было. Я люблю их сладкий запах и то, как они хватают меня, будто я самое главное, что есть в мире, а ещё их глаза светятся таким доверием. Я так сильно хочу своего собственного ребёнка, потому что я хочу всё сделать для него правильно. Хочу, чтобы он жил в мире любви, где родители никогда не исчезают, люди прикасаются только с добротой, а дом наполнен только любовью, радостью и приветливым отношением.
Хочу, чтобы у моего ребёнка было всё то, чего никогда не было у меня.
И я не знаю, получит ли мой ребёнок всё это, если его отцом станет Хейдэн. Не знаю, смогу ли я не потерять всего этого, если стану его парой. Он ведь всё то, чего я никогда не хотела. Я рассчитывала на то, что моя вошь выберет мне в пару того, кто был бы добрым, нежным и заботливым. А вместо этого я получила ша-кхайского Оскара в номинации Брюзга.
Мы направились к выходу из пещеры и, словно вызванный моими мыслями, там был и Хейдэн, ожидавший чего-то рядом с Салюхом. Он сразу увидел меня, бросил свои снегоступы, которые держал, и шагнул прочь от нас в снега.
По неизвестной мне причине, я почувствовала острое сожаление. Я имею в виду, что ко всему прочему я почувствовала и ноющее желание в животе и между ног (спасибо, вошь), а моя грудь начала тихонько гудеть резонансом, но и грусть… её я тоже чувствую.
Тифани просветлела при виде Салюха и практически понеслась к нему, не смотря на тяжёлый свёрток на спине. Я последовала за ней, подобрав брошенные Хейдэном снегоступы. Это мои.
Он ждал меня.
Я не знаю, что за чувства овладели мной в этот момент.
Я подошла к Тифани и присела на край скалы рядом с ней, чтобы мы смогли надеть снегоступы. Здесь, возле пещеры, было ещё несколько ожидающих, а позади нас было слышно Киру, разговаривающую с Аэхако, плач ребёнка и Фарли, впереди видны Таушен и Хассен, а если постараться вглядеться в серую даль, то едва можно разглядеть удаляющуюся спину Хейдэна.