Новый сбор войска начался в конце зимы. Несколько сотен добровольцев прибыли только с Десны от родов буссовых. Опять закатила скандал Цветана. После смерти её брата она почти два месяца не подавала голоса. А тут занудила, как услышала, что я собираюсь в новый поход. Мол опять я негодяй и кровавый диктатор собрался губить народец свой посылая его на никому не нужную войну. Цветана просила разрешения уйти с Ильмень озера к своему народу. Умоляла и плакала, посылала десятки тёток и дядек. Я все ждал, когда у неё посланцы закончатся, ан нет. Такое впечатление, что она там на Ильмене китайскую провинцию открыла, и сейчас там пару миллионов людишек буссовых сидят, и через каждые пять дней с поклоном в Полоцк приходят. Пришлось поддаться на уговоры и выпереть дурную бабу в Данаприус. С ней уехали почти две сотни людишек с Ильменя, и теперь там остались только рода словен.
Не будешь же объяснять дурной бабе, что война это перманентное состояние древнего общества, что без войны мы просто не выживем, нас просто сожрут более сильные соседи. А так соседи меня рассматривают как союзника, от того и жизнь в наших болотах пока что достаточно спокойная, а война идет черте знает где. И если я не буду воевать у чёрта на куличках, то война придет к нам, на наши болота. Война как бешенная собака, её нужно держать от себя подальше, на строгом поводке, что прикручен к концу длинной палки.
Перед самым отъездом я позвал жену и разрешил попрощаться с сыном Жданом.
- Смотри Цветана, я народец твой уже дважды от беды спасал и предательство их прощал, однако не думай что терпение мое безгранично. Ежели ты вздумаешь восстание поднять, или начнешь народ баламуть, то пощады не будет никому.
- Как же твои уста смеют говорит, что ты народ мой от беды спас, коли ты столько крови пролил? - возмутилась первая жена.
- Глупая ты женщина Цветана, хоть и вождем числишься. Я твоих людишек от рабства спас, сидят они под моей рукой и горя не знают. А не будь меня, то половина уже бы на рабских рынках Херсонеса были. Вы для соседей своих как овци для волка, а я тот пастух, что периодически овец палкой по хребтине бьет, что бы в нужную сторону направить и от волков уберечь.
- Куда мне сесть позволишь?
- А в Данаприусе и садись, там воевода мой и сотня добрых воинов, он будет обороной заведовать и царскую власть представлять, а ты уж если сможешь народец свой в узде держи. Будете каждый месяц продукты на содержание дружины давать и средства на обустройство крепости выделять, более ничего с вас брать не буду. Торговлю же в моих городищах можете вести без бронно и беды от людишек наших не опасаться, не враги мы вашим родам. Когда ты это поймешь, то и заживете вы в мире.
Цветана уехала после большого ледохода, а я все стоял на берегу Днепра у отстроенной крепости Орша и смотрел на уходящие ладьи. Не могу понять, что я сдедал. Как бы мне эта доброта очередным восстанием не аукнулась. Даа, пришло время вернуть вторую жену. Сердолик, Сердолик. Где же ты Сердолик?
Скоро пойдут по Днепру торговые суда и пойдут в мою канцелярию тайных дел новые сведения о положении дел в аланских станах. Пойдет ли Кугум на сбор большой армии по зову Эллака, или уклонится от войны с готско-гепидскими дружинами Ардариха?
К концу апреля, я ждал караван судов с грузом железной руды от брата Радомира.
Услышав весть о десятке судов, что пришли от саамского берега и сейчас идут вдоль берега к Рижскому заливу, я тут же отправился к морю.
Суда пришли изрядно перегруженные, а с теми судами приплыл старый друг Радомира воевода Сновид.
Мы обнялись и я пригласил дорогих гостей в острог.
Разговор со Сновидом меня расстроил. Я рассчитывал призвать дружину брата в поход против Воломира, а потом и против Эллака, а вот брат встречно призывает меня идти в морской поход к королю вандалов Гейзериху.
- Зачем вам этот поход? - не понял я.
- Гейзерих обещает повести нас на Рим.
- И что вам с того, вон Аттли тоже много чего обещал, однако на Рим не пошел.
- Аттли не пошел, а вот Гейзерих пойдет.
- Что вы так на этих Римлян взъелись, что вам от крови их?
- Эх Чеслав, Чеслав. Молод ты и многое не знаешь. Мы вот с родовичами свебов и нориков общаемся постоянно, и все рассказы их только о той крови, что была пролита в битве с подлыми ромеями. Когда земля родов свебских перестала давать урожай, то снялись они всеми родами и пошли в теплые края в поисках лучшей земли. Пришли они к границам кесаря ромейского и просили разрешения осесть у лимиса (границы) ромейского. Однако выслал против них император несметное количество легионов. Битвы были лютые, ни одна из сторон победить не могла. Вот тогда и придумали подлые ромеи ударить конницей не по мужам оружным, а по бабам и детям - Сновид вздохнул, поднял бокал и отпил медовухи.
- Обошла конница ромейская сражающихся мужей и ударила по лагерю, где сидели лишь женщины и дети. Начали рубить всех не разбирая, а как воины узрели сей стыд и позор, то попытались развернутся и ударить в спину проклятым ромеям, но были разбиты. Из тысячи воинов лишь десяток спасся, а баб да детей вырезали всех, даже в полон не брали.
- Война это Сновид не прогулка в весеннем лесу, на войне гибнут и бабы и дети. Разве вы не знали об этом?
- Не о том речь Чеслав. Речь о том, что ни один из наших воев и в мыслях представить себе не может, что бы вот так вот беззащитных резать, дабы заставить воинов мечи свои развернуть. А ты у поморов спроси как они на берегах моря Сарматского оказались.
- Да спрашивал уже, согнали их с земли ромеи. Говорят сам кесарь Юлиус войском ромейским командовал.
- Не все ты знаешь Чеслав - покачал головой мой собеседник - вои от родов поморских. Что варгами зовутся были лучшими мореходами и имели лучшие корабли. Говорят, что даже те корабли, что ты строишь не досягают того совершентсва, что имели корабли варгов. Не могли победить ромеи флот славных воинов в открытом бою, и удумал тогда подлый царь Юлиус ударить по самому святому, по женщинам и детям, по родовичам воинов. Убили многих беззащитных баб, многих погнали в полон с петлей на шее, и вот тогда вынуждены были воины вагров с кораблей сойти и выйти на бой в открытом поле. Побили тогда почти всех пленных родичей прямо на глазах у воев. А как кинулись они в битву, то и воинов порезали как скот. Лишь немногие сумели уйти назад на корабли и уйти в море Сарматское, подальше от своей земли, что ворогом была захвачена.
- Так я ходил с царем царей в галльский поход, и скажу тебе, что в том походе тоже никто баб и детей не жалел.
- Не обманывай себя Чеслав. Баб сильничали то было, в полон гнали вместе с приплодом тоже было, но никто людишек как скот не резал, потому как мы люди, а они все эти ваши ромеи нет. Нелюди они, понимаешь? Пришло время ответить за всю пролитую ромеями кровь. За кровь младенцев и стариков, за все те преступления, что совершили императорские легионы на наших землях.
- И сколько вас таких мстителей собралось?
- Два десятка конунгов и ярлов, это больше пятидесяти сотен воинов. Вот и послал меня твой брат звать тебя присоединится к нашему походу.
Я покачал головой.
- Передай брату, что помогу чем смогу, дам корабли и часть оружия, но в поход не пойду.
Я встал и развернул карту перед Сновидом - вот смотри воевода - я ткнул пальцем в карту.
- Вот тут собирается рать несметная царевича Эллака, из тех родов, что в поле кочуют. А тут собирается рать их противников под командою Ардариха, числом не менее десяти тысяч воинов. И я должен решить с кем мне дружить, а с кем воевать. Отсидеться не получится, и с вами в поход пойти не могу. Если воинов уведу, то ударять по мне либо те, либо эти.
- Ты нас хотел звать в поход на помощь гепиду Ардариху?
- Так и есть, он мне больше нравится, тем более, что если Ардариху удастся побить воинов Эллака, то и соседи мои аланы Кугума посмирнее станут. Да и кесарь греческий Марциан сам лично обещал помощь Ардариху.