Для меня во всей этой схеме был только один плюс, кесарь греков думал, что мы собираемся совместно с кутригурами и унигурами отвести подальше от основного войска Ардариха его конных воинов и напав на них в поле разгромить конных гепидов, а вот уже потом мы должны обрушиться на левый фланг пешей армии Ардариха и совместными усилиями разгромить дунайских варваров.
Каждый в этой игре думал только о своем, и я уже знал о том, что алан купили, я знал, что Обияр предал меня. Но как он мог? Ведь его родовичи сидят в моей земле, или этот подлый трус, что сбежал от Теодориха готского считает, что я тоже продался грекам? Как же вы достали убогие, ну почему вы всех судите по себе?
- Ждан - я повернулся к сыну - как увидишь мой сигнал, ты и конные номады должны атаковать того, на кого укажу я укажу без раздумий и промедления.
- Ты хочешь атаковать алан? - удивися сын - они же наши союзники.
- Ты всё правильно понял сын, они предатели, их купил кесарь ромейский Лев.
- А ты, к тебе ведь тоже привезли ящики с золотом?
- Меня тоже купил кесарь римский - я усмехнуся - пусть все так думают.
- Так он тебя не купил?
- Нет в мире такого золота за которое я бы продал свой народ. Эти мерзкие греки решили уничтожить всех нас. Сегодня они боятся Ардариха, поэтому замышляют против него. А как уничтожат гепидов то придет и наше время как пришло время Эитила и Скаабы. Хочешь ли ты такой судьбы, что постигла Эитила?
- Нет уж, я уж лучше сам кому не будь голову срублю - усмехнулся Ждан - и не одну.
- Ты очень не похож на свою мать, и не думай что ей сейчас плохо, она ученица Мировой матери медоносов, и эта её роль поважнее самого императора Рима.
- Ты правильно сделал, что отправил её к великой жрице, там её место. Однако что мне делать со своей женой? Если я нападу на алан, то мне придется куда то сослать и свою жену, она не простит мне этого.
- Если мы не нападем на алан, то тебе не понадобиться более жена, ибо никто из нас с этой войны не вернется. Мыслю я, что кесарь греков задумал более коварный ход, и нас тоже должны разбить после того, как побьют гепидов.
Совет был тяжёлый, вот уже целую седмицу как наша армия собралась вместе. Аланский вождь Обияр рапортовал, что в степных боях уничтожил не менее тысячи подлых гуннов. Обияр как и все остальные прекрасно знали, что кутригуры и унигуры это отколовшаяся из под руки сыновей Аттилы гунны. По простому это бунтовщики и предатели, что за деньги греков убили гуннского царевича Скаабу и покалечили второго царевича Эитила. А вот сейчас опять же за деньги греков идут воевать гепидов, поэтому мы всех их называем недогуннами.
Однако сейчас Обияр был больше похож на давно известного персонажа Шарикова, который рассказывал о том как они душили-душили, душили-душили, а подлые гунны все прут и прут, и их там стопятьсот тыщ. Поэтому мол дай царь Ардарих своих конных гепидов, уж вместе то мы надерем задницы подлым недогуннам.
Ардарих посмотрел на меня.
- Что скажешь Чеслав? Ведомо ли тебе, что сам кесарь римский Лев ведет свои легионы что бы встретиться с нами?
- Слыхал я о том, у меня много купчишек в греческой земле с руки кормятся.
- Так что скажешь?
- Скажу, что нужно действовать как сговорились - я показал рукой на Обияра - вон как предлагает родич мой царь аланский. Мы соберем всю конницу в кулак и выйдем в степь против недогуннов, а уж после того как разгромим кутригуров с унигурами придем и разобьем греков с язигами.
- Прав родич мой Чеслав - сделал грудь колесом Обияр - выйдем в степь и добьем подлых гуннских собак, а после уж и греков побьем.
Так и порешили, за исключением одного момента, когда уже все расходились я попросил Ардариха по старой дружбе полностью подчинить мне конный отряд гепидов и в присутствии Ардариха воевода гепидов Остомысл поклялся выполнять все мои приказы в походе.
Мы выехали в степь и осматривали предстоящее поле боя, конные разведчики сообщали, что передовые отряды кутригуров и утигуров находятся всего в сутках пути от наших сил и требовалось принять бой на самой выгодной для нас позиции. Поэтому я поставил основное свое войско за холмами а вперед собирался выставить конных алан.
- Остомысл - показал я рукой твои воины пусть станут вон там справа, как бы прикрывая нам правый фланг, пусть все думают, что ты будешь основной ударной силой нашего отряда.
- Ждан ты станешь с нашими легкими всадниками и конными номадами слева, а я с латной конницей и дружиной Обияра встану в центре.
- А зачем мы будем стоять в центре? - не понял Обияр.
- Как появятся гунны, твои люди пойдут вперед и начнут бить гуннов стрелами, вы должны будете их отогнать, но далеко не ходи, как отойдешь на десять полетов стрел, так и возвертайся назад. И так бегай туда-сюда, пока стрелы не кончаться, или пока гуннам не надоест и они не кинуться в решительный бой, вот тут и мы из-за холмов выскочим.
Обияр вначале замолчал, осмотрелся, а потом видно что то поняв усмехнулся. Он понял то, что хотел, так сказать в силу своей мерзкой и хитрой душонки. Обияр понял по своему, он подумал, что я даю ему шанс притащить на хвосте гуннов и уже вместе обрушиться на конных гепидов. Ну пусть так и думает дальше.
Битва началась ровно в полдень, когда солнце встало над головой и передовые разъезды алан оповестили о приближении неприятеля. После чего по команде Обияра все вместе аланы сорвались и ускакали в степь, поднимая за спиной огромные облака пыли. Как только ускакали аланы, я развернул коня и придав ему ускорение пятками направился к строю гепидов.
- Остомысл - обратился я к воеводе гепидов, как только осадил коня - помнишь ли ты клятву,что дал своему царю?
- Как не помнить? - удивился воевода.
- Тогда смотри на мой стяг, и как только увидишь сигнал атаки, то бей в лоб кого бы не увидел перед собой, понял ли?
- Ты что то знаешь царь лесной?
- Знаю, многое знаю о греческом золоте, и о сговоре Обияра с кесарем греков Львом знаю, и о том, что сговорились они с гуннами атаковать и разбить твой отряд.
- А ты?
- А я собираюсь их удивить, всех удивить, и посмотреть в трусливую харю греческого кесаря, когда он узрит наших воинов.
- Сдюжаем ли? Без алан то - покачал в нерешительности головой Остомысл.
- Ударим в лоб, смешаем ряды алан и те развернувшись поскачут на гуннов, а мы тем временем ударим по флангам вражеской конницы и будем гнать до самого Днепра.
- Ну что ж, пусть помогут нам боги, СЛАВЬСЯ - заорал Остомысл и его клич подхватили тысячи луженых глоток.
Трижды аланы появлялись у нас на виду и трижды развернувшись уносились в степь, а на четвертый раз аланы появились внезапно и начали сворачивать на строй гепидов. Я поднял флаг вперед и затрубил в рог. Моя латная дружина стояла в центре строя и мы опустив копья медленно стали набирать скорость, слева в бой ринулись конные номады и люди Ждана, а с права с гиканьем кинулись вперед гепиды Остомысла.
Удар был страшным, не поняв что происходит аланы получили вначале лобовой удар гепидов, после чего в его строй врубились мои латники, а чуть позже на них с правого фланга налетели номады.
Не устояли аланы, не устояли и ринулись назад, погоняя в страхе своих коней и уже за ближайшими сопками сходу мы огромной массой налетели на отряды кутригуров и утигуров.
Влекомые общей паникой отряды недогунов развернули коней и стали спасаться обгоняя алан, однако легко конные гепиды и номады не отставали от гуннских всадников и разили врага копьями да мечами в спины, а как только враг разорвал дистанцию то в плотную массу конницы полетели тысячи стрел. Врага гнали четыре дня и три ночи, и преследование закончилось только достигнув днепровских порогов. Те из алан и гуннов, кто не успел переправиться на левый берег Днепра просто кидались с конями в воду и плыли на левый берег великой реки, мы же засыпали плывущего врага стрелами.