Вот и все, нет больше врагов ни на Днепре, ни на Дону. Никто не посмеет более угрожать моим торговым караванам, а теперь пришло время встретиться с греками.
Три римских легиона наведя мосты переправились на левый берег Данубиса и совместно с союзными варварами стали теснить пеших воинов гепидского короля Ардариха. Варварский царь отступал прижимаясь к морю и старался уйти на север.
- Что творит этот варвар? - удивился император - почему он не бежит в свои горы?
- Этот варварский царь не может знать о великом гении кесаря Константинопольского - склонил голову в седле Прииск Понтийский - варварский царь надеется на подход своей конницы и союзных ему алан, а также варварского царя Чеслава.
- Ты уверен, что эти варвары Чеслав и Обияр смогут разгромить конных гепидов?
- Даже если гепиды окажутся более сильные чем аланы и воины Чеслава, то им не справиться с нашими гуннами, я потратил на них достаточное количество золота.
- А что там происходит? - император поднял руку и прислонил её козырьком ко лбу, прикрываясь от солнца.
Прииск тоже поднял руку и увидел пыль впереди за спинами пеших отрядов Ардариха, что организовано отходили от преследования.
- Это похоже ваша победа мой кесарь - льстиво улыбнулся философ.
- А когда мы атакуем?
- Я думаю уже к вечеру этот варварский царь Ардарих поймет, что его конница разбита и за спиной у него только враги, вот тогда мы и ударим по нему - бодро рапортовал римский генерал-стратег.
- Ну, что же до вечера еще далеко, так что велите ставить шатры и накрывать обед - благожелательно махнув ручкой распорядился император.
Когда солнце начало клонится к горизонту прискакал посыльный.
- Мой император варвары встали и готовятся к сражению.
- Ну наконец то, а то я думал, что нам придется бежать за ними до самой Таврики - возмутился император - вели подать коня, я хочу увидеть свою победу.
К вечеру эпическая картина предстала пред греческим императором. В центре поля прижавшись левым флангом к морю стояли пешие гепиды, перед ними в нескольких полетах стрелы выстроились римские легионы, по левую руку от римлян встали стадом как бараны союзные варвары язиги. А вот против язигов выезжали и строились не менее трех тысяч конных варварских воинов.
- Что это Прииск? - спросил император указывая рукой на правый фланг противника - кто все эти всадники?
- Это купленные нами варвары Чеслава и Обияра мой император - опять склонил голову прииск Понтийский - они получили достаточно золота для того, что бы просто сбежать, но эти варвары хотят получить с ваших рук награду, поэтому будут вместе с нами атаковать подлых гепидов.
- Да, но так не честно - возмутился император - это должна быть только моя победа. А так получится что варвары заберут всю славу себе.
- Не беспокойтесь - улыбнулся командующий - в Константинополе о союзных варварах даже никто и не вспомнит, а вот о Вашей победе будут помнить в веках.
- А что это там такое? Кто-то едет к нам - император показал рукой на строй конных варваров.
От конного строя отделилось десяток всадников и те на полном ходу поскакали к римским легионам. Не доезжая сотни шагов до ровно стоящего строя варвары повернулись и взмахнув кинжалами начали резать притороченные к седлам сумки.
Прииск всмотрелся и его прошиб пот.
Философу и писателю стало страшно, с огромных мешков, что высели на седлах варваров начали вываливаться и сыпаться на землю маленькие желтые кружочки. А в это время из вражеского строя выехал одетый в железо всадник и что то размахивая руками начал кричать своим воинам, после чего по рядам конных варваров проносились боевые крики и те грозно потрясали здоровенными копьями. Прииск понял всё сразу и ему внезапно захотелось бежать, бежать куда угодно, куда только может донести эта несчастная кляча, что по недоразумению сегодня зовется лошадью.
Прииск узнал его, это был варварский царь Чеслав, Прииск также понял тот жест, что продемонстрировала варвар. Он при всём своем войске бросил в лицо римскому императору его золото и сейчас собирается атаковать союзных грекам язигов, а когда союзные варвары сбегут, то вражеская конница обрушиться на левый фланг римских легионов. Греки, являясь имперской нацией еще пять сотен лет будут называть себя римлянами, хотя Рим давно уже пал и сейчас является обычно варварской деревней, где грязные германцы справляют нужду посреди города и сношаются как звери на виду у всех.
Вражеский строй ринулся вперед как то сразу, всей массой. Конные воины понеслись на язигов, а пешие гепиды размахивая огромными топорами кинулись на легионеров.
В какой то момент воины личной охраны императора схватили его коня под узду и прижав своего повелителя со всех сторон поскакали к мостам на Дунае. Сегодняшний день может закончиться как угодно, но никто не может себе позволить рисковать жизнью императора.
Уже убегая с поля боя император успел крикнуть - бросьте на них нашу конницу, я хочу видеть как мои катафракты растопчут этих варваров.
Он хотел, он действительно, хотел. Император Константинопольский не был трусом и он хотел управлять боем, он даже хотел погибнуть как герой, но его командующие уже всё поняли. Эта битва проиграна, варвары перехитрили греков и теперь главное спасти кесаря.
Когда мы раздавили язигов и уже разворачивали коней обходя греков с левого фланга нам прямо в лоб ударили конные катафракты. Пять тысяч тяжелых всадников врубись в наш строй. Сеча была лютой, греческая конница оказалась нам не по зубам и получив сокрушительный удар первыми из боя вывалились конные номады, после чего дрогнули и конные гепиды. Им хорошо, они налегке и без брони, а вот мне вывести из боя три сотни кованных латников не получилось. Поэтому чуть отвернув левее я начал пробиваться к пешим гепидам, в надежде укрыться от полного разгрома.
В начале мы рубились и я периодически подавал сигнал 'ВСЕ КО МНЕ', потом меня ранили. Вражеский всадник неизвестно от куда взявшийся на полном скаку саданул меня копьем в правый бок и проломил пластину панциря. Копье сталь не пробило, но сильнейший удар промял бронь почти на пять сантиметров и сломал мне ребра.
Сражаться я уже не мог, и только подставлял по удары щит. Меня прикрывали со всех сторон, но дышать становилось все труднее и труднее. В какой то миг я увидель капельки крови, вылетавшие со рта при тяжёлом дыхании.
Всё суки, конец, ребра повредили легкое и при современном состоянии шаманизма, забазарить такое ранение и залечить травками поврежденное легкое не удастся. Смерть от внутреннего кровотечения и газовой гангрены это дело времени. Но самое главное не сдохнуть сейчас, не свалится с лошади и не рухнуть под копыта коней.
В какой то момент я перестал даже прикрываться щитом, так как каждое движение отдавалось болью и грозило потерей сознания. Поэтому вцепившись в луку седла я затуманенным взглядом осматривался вокруг. А вокруг творился хаос, мы всё таки пробивались к пешему строю гепидов, и те завидев нас издали воинственный клич и ринулись в прорыв. Через какое то время враги закончились и натиск катафрактов ослаб, а потом повернув голову я заметил как огромная масса греческой конницы отходит бросая свою пехоту на растерзание врагу. Рано греки списали номадов, их маневр решил исход боя. Получив первый удар номады дрогнули и отошли. Отошли однако не сбежали, они развернулись и атаковали катафрактариев с тыла, а стойкость гепидов не дала врагу проломить наш строй и вот уже противник бежит.
Конница греков откатывается назад поднимая тучи пыли, а пехота валится под ноги набирающим скорость пешим гепидам и моим пешим воинам. Это мои, я узнал их по одинаковым доспехам, по ровному строю и наличию арбалетов. И это последнее, что я помню за этот бой, всё сознание покинуло варванского царя и я упал с лошади уже на руки своих воинов.
Мерно скрипели колеса повозки, я лежал и смотрел в небо. Там где то в верху скакали белогривые лошадки, и наверное мишка с ежиком куда то ехали, а я вот еду лежа в телеге. Через какое то время как я открыл глаза в поле зрения появился озабоченный взгляд Ждана.