Но не то, чтобы кто-нибудь жаловался.
Лиз и я тихо разговариваем по ночам, когда охранники оставляют нас одних. В настоящее время мы, должно быть, выходим в космическое пространство. За последние несколько дней наши уши неоднократно закладывало, и мы подозреваем, что начали передвигаться на сверхвысокой скорости.
И мы не знаем, чего теперь ожидать.
— Мы начнем с убийства охранников, — говорю я Лиз и Кайре во второй раз за одну ночь. — У маленьких зеленых человечков, судя по всему, баскетбольные головы делают всю грязную работу. Я думаю, если мы избавимся от оранжевых, возможно мы сможем с помощью силы заставить вернуть нас на Землю.
— Крошечный изъян в твоем плане, Джорджи, — проговаривает Лиз, у которой оказался очень практичный ум. Она жестом указывает на прутья решетки. — Мы находимся по эту сторону, а они с другой стороны. С оружием.
— Мы должны сделать что-то, чтобы подтолкнуть их открыть дверь, — тихий голос Кайры пробивается сквозь темноту. — Предложила бы дождаться появление еще одной пленницы, но…
— Мда, — говорю я, задумавшись, мой пристальный взгляд останавливается на углу клетки, где в одиночестве стоит Доминик. С тех пор, как они вернули ее к нам в клетку, она ведет себя отрешенно. Теперь она тихая, конечно. Весь день девушка проводит в одиночестве, подавленно и сломлено, отдалившись от всех нас, закусив кулак, возможно, чтобы не завыть от отчаяния. И она сопротивляется всем попыткам подружиться с ней или успокоить. Потребуется много времени и терпения, чтобы расположить ее к себе, а так как мы все ютимся в клетке размером со шкаф, на данный момент терпение уже на исходе.
Я, задумавшись, оглядываюсь назад на мрачные лица Кайры и Лиз.
— А если в следующий раз, когда они придут покормить нас, мы все притворимся больными?
— Будет не слишком-то сложно, — проговаривает Лиз. — Эти морские водоросли жуткая мерзость.
Однако Кайра качает головой.
— А что если, раз все мы заболели, они решат просто выбросить всех нас в космос? Мы — «дополнительный груз», помните? До тех пор, пока у них в этих камерах есть изначальное количество, мы расходный материал, — она жестом указывает на шкафчики на другом конце комнаты.
Я не могу забыть о них. Не знаю, завидую ли я, что они совершенно не подозревают об истинном положении дел и даже не испытывают ужас того, через что им придется пройти, когда очнутся. Но Кайра права. Наши охранники скорее посчитают нас испортившимся товаром, чем соберутся лечить нас, плюс я не в силах бросить тут оставшихся спящих пассажиров. Мы должны их тоже учесть в плане побега.
— Ну что ж, — говорю я. — Что, если мы закричим?
Кайра громко сглотнула.
— Они приводят меня в ужас, — она заглядывает мне через плечо на Доминик и вздрагивает.
— Мне это тоже не по душе, — говорю я ей. — Но какой у нас выбор? Один человек, который плохо себя ведет, может обеспечить безопасность всем остальным, верно? Таким образом, мы привлечем их внимание, чтобы заставить открыть двери…
— И? — спрашивает Лиз. — Что дальше? Быть изнасилованной?
— Нет, — не хочу даже думать об этом. — Нам лишь нужно как-то отвлечь их. Мы можем стремительно напасть, когда они откроют дверь. Нас больше, чем их.
— Но у них оружие, — указывает Кайра.
— Но если мы все стремительно налетим на них…
— Тогда ту, что впереди застрелят, — проговаривает Лиз. — Я не хочу здесь находиться, но я не хочу умирать. Не знаю насчет остальных, но уверена, что они тоже не хотят. Они, в общем-то, не борцы. Никто из нас не борец.
— А разве у нас есть выбор? — возражаю я. — Мы можем стать маленькими милыми рабынями и все равно быть изнасилованными, да еще распроданы бог знает кому. По крайней мере, если мы попытаемся сопротивляться, у нас все еще будут шансы.
— Нет, ты права, — Лиз, размышляя, сгибает колени и подтягивает их к груди. — Итак, мы отвлекаем их внимание, чтобы они открыли двери, налетаем на них, выхватываем пушки и перехватываем управление. Мы просто должны быть уверены в защите Кайры, чтобы она пережила все это.
— Я? — Кайра выглядит удивленной. — Почему именно я?
— Потому что у тебя одной есть переводчик, — мрачно говорит Лиз. — Мы не сможем убедить их развернуться и вернуться на Землю, если тебя застрелят, а мы не можем с ними говорить.
В ее словах есть смысл.
— Отвлекать буду я. Это — мой план.
— Ты уверена?
Боже, нет, я не уверена. Каждая частица моего тела вибрирует от ужаса при мысли, как те существа с большими головами, прикасаются ко мне. Но разве у меня есть выбор? Устроиться поудобнее и ничего не предпринимать? Махнуть на все рукой и позволить этим тварям распоряжаться моей судьбой? Да к черту их.
— Я сделаю это.
Как будто соглашаясь со мной, корабль резко накреняется и начинает падать, отбросив всех нас на пол, неуклюже повалив друг на друга.
Ни один человек, конечно, не закричал. Мы не так глупы.