Блин! Это уже было нечто. Какая-то зацепка. Тем более что они посчитали и пришли к интересному результату. Если бы шло, как положено, и они двигались по первоначальной расчетной орбите, то к моменту, который предшествовал их внезапному пробуждению (по корабельным часам), должны были проходить аккурат над «днепровским» объектом.
А раз так, то не связан ли этот объект с той… х-м-м… ситуацией, в которой они с командиром оказались?
— Леха, ты из своих вещей будешь что-нибудь забирать?
Это не вопрос. Это скрытая просьба.
— Командир, что ты как девочка? В нем же всего граммов сто.
— Сто сорок. — В голосе Генки слышалось смущение.
Речь идет о пластмассовом уродце типа Буратино. Алексей не знал, с чем он там в командирской жизни связан, — стеснялся спросить. Но у подполковника он — вроде амулета. Раньше Буратино у Генки в автомобиле болтался.
Вообще-то амулеты у многих космонавтов имеются. И в приметы они верят. На Байконуре перед полетом на двери гостиницы фломастером расписываются. И «отливают на колесо» возле стартового стола. А в Плесецке на носителе слово «Таня» пишут. Чтобы старт был успешным. Впрочем, оттуда пилотируемых полетов не производят.
После того, как эти радиоисточники обнаружились, Геннадий воспрял. Нотки командирские в голосе снова появились. Решил всю намеченную программу исследований провести до конца.
И взялись они с Алексеем за выращивание кристаллов и за опыты с мушками-дрозофилами.
Черепанов — человек военный до мозга костей. Таким себя и показал. В полный рост.
— Слушай, Алексей, сюда. Внештатная ситуация вовсе не отменяет наших с тобой обязанностей. Мало ли что. А так у нас с тобой программа выполнена. Вот, пожалуйста, результаты.
— Что значит «мало ли что»?
— А то и значит, — отрезал командир.
Перед этим они повздорили. По программе они должны были провести съемку некоторых районов Бразилии. По заказу тамошнего правительства. Собственно, они и начали этим заниматься по плану. Еще ТАМ.
ЗДЕСЬ в этих районах сплошные джунгли. ТАМ джунглей нет и в помине. Свели их под корень.
— Так что с Бразилией делать? С джунглями?
— Ты, Леха, не рассуждай — ты работай. Привязка к координатной сетке есть?
— Есть.
— И время съемки есть. Остальное тебя не касается. Это не наша забота.
— А что, по-твоему, НАША забота? — Алексей посмотрел на командира.
— Доставить результаты по назначению. — Он криво усмехнулся. — Если получится.
Теперь результаты подготовлены к возвращению на Землю. Что ж, пускай летят. Может, и прав командир. Может, у него инструкции какие на этот счет имеются. Вот будет забавно, если все это — некий секретный эксперимент, о котором Коршунова просто не поставили в известность. У нас — могут. Хотя вряд ли. С чего бы тогда командир так дергался? Или его тоже не поставили?
Над Калифорнией проходим. В Калифорнии Алексею довелось побывать. Ненароком. А во Флориде нет. Так вышло.
Они с Лехой тогда возвращались из первого полета на «Дискавери» с американским экипажем. Вход в атмосферу произвели, как и положено, в восьмистах километрах от посадочной полосы, над Атлантикой.
«Шаттл» входит в атмосферу хвостом вперед, с работающим двигателем, и движется так, гася скорость, пока не попадает в плотные слои. И отлетает от них вверх. Как плоский камешек, пущенный по воде. А отлетев, совершает хитрый маневр, переворачиваясь в воздухе, и снова входит в атмосферу. Примерно в ста шестидесяти километрах от полосы. Дальше садится как обычный самолет. Тут вся хитрость, чтобы к полосе он приблизился под углом в двадцать два градуса. Не больше и не меньше.
А у штатников что-то не заладилось. Короче, Хьюстон отменил посадку на Каннаверале. «Шаттл» через всю Америку махнул и совершил посадку возле другого океана — Тихого. У них там вторая полоса имеется, на базе Вандерберг. Тогда все перетрухнули здорово. В американском экипаже бабенка была — крутая, круче некуда. А тогда сидела аж вся белая. Сбледнула с лица, как говорится.
Нет, наша система посадки все-таки понадежнее будет. Относительно. Ну да космонавтика — дело вообще рискованное.
И они с Алексеем тому живой пример.
— Командир, как ты думаешь, что это может быть? Ну источники эти?
— Чего гадать. Спустимся — посмотрим.
Алексей несколько раз пытался рассмотреть места, откуда радиоизлучение идет. Места как места. Ничего особенного.