— А ты, командир, слышал когда-нибудь, чтобы космические корабли в прошлое перемещались? Чтобы вместо стыковки — медвежий угол с головорезами и блохами?
Черепанов промолчал. А что тут скажешь?
— Эх, нам бы в статусе богов подольше продержаться! — вздохнул Алексей.
— Продержимся, — буркнул Геннадий. — Мы только в роли богов и продержимся. Не знаем ведь ни хрена. Ни языка, ни обычаев. Побудем богами, а там, глядишь, что-нибудь да и нарисуется.
— Слушаю я тебя, Генка, и дивлюсь. Ты же авантюрист чистой воды. Как тебе в свое время «сушку» доверяли? — Коршунов захихикал.
— Тебя не спросили. Ты, кстати, обратил внимание, что у этого Хундилы в доме на столбах развешано?
— Щиты, что ли?
— Они самые. Щиты. Копья. Книва сопляк, а вон с копьем не расстается. И наверняка умеет с ним управляться. А ты?
Управляться с копьем Алексей не умел. Но был уверен, что может научиться. Если успеет.
— Усекай, Леха, вот как я все это вижу. Мы из себя изображаем богов. Сидим в этой роли, сколько получится. Одновременно знакомимся со здешним бытом. Осваиваем местное оборудование: как кашу варить, лепешки печь. Язык изучаем. С местным оружием навыки нарабатываем. В систему встраиваемся, одним словом. Вот таким макаром.
Алексей полежал некоторое время, обмозговывая слова командира. Звучит, как бред. Это ж надо… Им, КОСМОНАВТАМ, учиться на огне лепешки печь? Полная шиза. А с другой стороны, черт его знает. Генка — мужик парадоксальный. Во время подготовки им самые разные ситуации подсовывали. Так ведь ни разу не облажался подполковник.
— Командир, ты погоди спать, — позвал Алексей. — А чудеса как же?
— Какие чудеса?
— Что мы за боги, если чудеса творить не будем?
— А в этом-то, Алексей, вся хитрость. — Алексей услышал смешок. — Чудеса мы творить не будем.
— Как это не будем? Нас же мигом расколют!
— Не боись! Если это все не грандиозная подстава, мы действительно в прошлом, а аборигены и вправду такие дикие, то наше появление здесь само по себе чудо. А чудес много не бывает, так что наш спуск выработал нормальный лимит чудес на год вперед. И просить о других чудесах они не решатся.
— А вдруг решатся?
— Значит, откажем. Сделаем вид, будто не врубаемся, чего от нас хотят. Или дадим понять, что от чуда могут быть большие неприятности. Я к этим ребятам присмотрелся и могу тебе твердо сказать: не те это парни, что любопытства ради на риск пойдут.
— Это Книва-то не пойдет? — засмеялся Коршунов. — Да он…
— Книва-то, может, и пойдет, — перебил Геннадий. — Да кто его пустит. Я не о молодежи говорю, а о тех, что тут шишку держит: о мундилах местных — Ханале с Хундилой. И есть у меня серьезное подозрение, что Книва уже свой авантюризм проявил. На пару с корешем, который в болоте с перерезанным горлом остался.
— Почему так думаешь? — насторожился Алексей.
— Потому что одежда на покойнике — точно такая же, как на живых. Следовательно, он — из здешних. А старшина в этой роте — мужик серьезный и за просто так глотки резать не станет. Конечно, я обычаев здешних еще не знаю, но могу предположить, что в такой небольшой общине каждый взрослый или почти взрослый мужик — слишком большая ценность, чтобы их так просто списывать. Землю сохой пахать, знаешь ли, крепкие руки нужны. И чем больше, тем лучше. Опять-таки, если враги нападут. Значит, причина была, и причина серьезная, поскольку и нашего Книву тоже определенно в расход пустить пытались. Но тут уже мы вмешались — не дали.
— А может… — Алексей запнулся. — Слышь, Генка, а может, это из-за нас?
— Что — из-за нас?
— Парня того зарезали. Ну, мы же боги, а дикари богам всегда жертвы приносили… Ну вот и эти…
— Что, совесть мучает? — насмешливо спросил Черепанов. — Ладно, не напрягайся. Во-первых, это нормальные крестьяне, фермеры. Такие если и приносят богам жертвы, то не из числа собственных перспективных молодых людей, а из второсортного материала: рабов, чужаков вроде нас. Во-вторых, если даже они и решили своих зарезать, то уж точно не с кондачка. Тут люди неторопливые, обстоятельные. А фактически как все было? Мы и выйти из аппарата не успели, а они уже одного порешили. Нет, брат, причина точно не в нас. А вот повод — возможно. Так что расслабься, Леха. Стоит только намекнуть, что от наших чудес село пострадать может, и местный сельсовет тут же на чудеса свое вето наложит. Логично?
— Вроде бы. Слышь, Генка, а ты про подставу серьезно?
— Какую подставу?
— Ну… Тихо!
— Что? — понизив голос, спросил Черепанов.