Наверное, ее молитвы все-таки достигали Небес и, долетев до них словно лучики света, отразившись от Неба, словно от зеркала, солнечными зайчиками спускались снова вниз, на землю и уже здесь достигали сердец своих адресатов, за которых они и были произнесены. Потому что уже в старших классах отношение Вари, ее главной обидчицы, к Гале стало постепенно меняться и однажды к удивлению Вариной свиты она подошла к Гале, которая вся так и напряглась ожидая какого-нибудь подвоха, но в ответ услышала:
– Галь, а что может, погуляем сегодня вместе? Если захочешь, то приходи в нашу беседку, где мы по вечерам собираемся.
Галя, растерявшись, кивнула головой и скромно ответила:
– Хорошо, постараюсь прийти.
А Варька, кивнув своей головой и развернувшись в пол оборота, зашагала к своей парте, не обращая никакого внимания на удивленные взгляды их одноклассников, не по возрасту плавно покачивая бедрами, словно модель на подиуме. Так началась их дружба.
Постепенно девчонки сблизились. Иногда так бывает, две противоположности: лед и огонь, вода и пламень, вдруг начинают притягиваться друг к другу как бы ища в другом того, чего нет или точнее не хватает в нем самом.
Гали привыкшей к насмешкам и обидам очень льстило, что такая королева класса и не только его, как Варя, стала к ней относиться благосклонно и даже по-дружески. Галя стала ходить туда, где собиралась элита их улицы, а точнее с одной стороны шпана, а с другой стороны детишки богатых и блатных родителей. Варька и здесь была в центре внимания, а на Галю особо ни кто и не обращал внимания. Пока не появился он… Его звали Леха, погоняла Пыря, говорят, что такое прозвище он получил за то, что он еще в детстве кого-то пырнул ножом или отверткой. Леха был грозой улиц и с ним связываться побаивались все, включая дворовую шпану. Лет ему было немногим за двадцать, но он уже успел сделать пару ходок в тюрьму: начал сидеть еще на малолетке, а потом успел побывать и на взрослой зоне.
Варька явно имела на него виды и, ей всегда было приятно и льстило ее самолюбию его внимание к ней. А на скромную, тихую Галю, которая почти никогда и не красилась, он никогда не обращал особого внимания. Так может пару раз пошутил в ее сторону и все. Гале же он очень понравился. Точнее ей даже понравился не сам Леха, а его манера держаться, веселость и лихость, в нем чувствовалась мужская сила. А душа, качество его личности тогда Галю не интересовали, точнее она их попросту не видела, ей было не до того, она еще была ребенком, который привык оценивать все не по сути, а по обложке. Однажды они с Варей шли со школы, и та ей сделала предложение:
– А что Галь, может с нами сегодня, рванешь к пацану одному на хату? У Сережки, ты его знаешь, день рождение, там весело будет, все свои, пиво попьем?
– Нет, я не могу.… Да и родители против будут, – ответила, смутившись, девочка.
– Ну, ты даешь, – расплылась в улыбке Варя. – Ты хоть никому не говори кроме меня такого, а то люди засмеют: «родители против будут».
Галя немного зарделась, покраснев и неуверенно проговорила:
– Если день рождение нужен же какой-то подарок?
– Да, ладно, какой там подарок?! Просто повод посидеть, выпить и потанцевать. Не боись, я что-нибудь соображу. День рождение это всего лишь повод, чтобы вместе собраться и гульнуть.
– Ладно, я придумаю что-нибудь…
Галина пришла домой, отца не было, а мама сидя на диване и, полу облокотившись на подлокотник читала какую-то книгу.
– Как дела в школе? – спросила она, вставая и подходя к дочери.
– Ничего мам, все как обычно.
– Ну, тогда пойдем что ли пообедаешь, я тебе супчика разогрею. Иди, переодевайся и мой руки.
Когда Галя зашла на кухню, то на столе уже дымилась ароматная тарелка супа. А мама, дожидаясь ее, сидела за столом, напротив, на табурете. Галя села на стул и стала с аппетитом уплетать суп, она явно проголодалась за полдня занятий в школе.
– Какая же ты у меня уже большая! – с любовью и теплотой в голосе проговорила женщина глядя на свою дочь. – Тебе наверно уже кто-то из мальчиков нравится?
– Мам! – заулыбалась Галя. – Может ты мне все-таки вначале дашь пообедать?
– Все-все, прости, кушай на здоровье! – улыбнулась в ответ дочери женщина. – Чай будешь? – спросила она, когда Галя уже доедала последние ложки супа у себя в тарелке.
– Да, спасибо, – сказала девочка, вставая из-за стола и подходя к мойке.
– Ой, оставь, я сама помою,– сказала женщина.
– Что я сама за собой тарелку не могу вымыть? – улыбнулась матери Галя.
А Валентина Петровна уже наводила дочери чай и делала бутерброд из масла и батона:
– Ладно уж мой, раз ты такая самостоятельная… И садись, я хочу еще на тебя посмотреть, полюбоваться!