— Вестовой! Лейкова ко мне минут через пятнадцать, и пусть готовится подробно рассказывать, что за хер… чепуха у нас с машинами происходит. Может с собой вазели… мыла с песком захватить, драить буду! Да, еще, пошли катер на «Сунгари», как тот зайдет на рейд, попроси капитана ко мне через час. И оповести господ офицеров о военном совете в восемнадцать часов.
Все же с несвойственными времени выражениями надо как-то завязывать! И откуда мне было знать, что через час придет этот «Сунгари»? А то свои же офицеры повяжут и доктору сдадут. Обидно будет.
Так, программа минимум: машины привести в порядок, насколько это за сутки вообще возможно, при этом приготовить к форсировке, предохранительные клапана зажать, подшипники, чтоб не грелись, пусть хоть льдом обкладывают, хоть маслом, охлажденным в холодильниках из ведра поливают (хм, а вот это нам пару часов нормального хода может добавить). Обязательно напомнить этому перестраховщику, что котлы реально испытывались не на его любимое давление в четырнадцать атмосфер, а на всех двадцати восьми, так что завтра надо поддерживать не менее двадцати, если жить хочет, конечно. Что еще, пусть мехи сами мозгуют, кочегаров от вахты освободить, пары ночью казачки или сунгарские матросики смогут поддержать по минимуму, и накормить от пуза. Дерево — за борт, шлюпки на «Сунгари», лишние запасы и главное — мины заграждения, тоже. Кроме одной. Торпеды оставить, пригодятся. По железу артиллерии — проще ничего не трогать. За сутки улучшить уже ничего нельзя. Даже простейших щитов к орудиям не приклепать, это неделя минимум. Максимум — сделать противоосколочные стенки для бортовых орудий, из коек или лучше из котельного железа, если такое сегодня-завтра найдется. По носовым и кормовым парам шестидюймовок стенки поставить не получится, будут соседним пушкам блокировать сектора обстрела. А вот брустверы, помнится, на форуме кто-то из умных голов предлагал, можно было бы попробовать, но из чего? Сутки еще есть, надо, чтоб из города притащили несколько сотен мешков с песком на «Варяг», кроме того — заказать цемент на «Сунгари». Тонн эдак двести-триста минимум. Если найдут, то все пятьсот. С маскировочной и искажающей покраской — хорошо бы, но снова нечем и главное — некогда. Какие есть у меня в кармане ноу-хау по действию артиллерии? К 47-мм[1] народ завтра не посылать, толку от них ноль до начала минной атаки, только людей зря гробить. На большие дистанции не стрелять, а то подъемные дуги переломаем, а пока сблизимся, половина орудий из строя выйдет без воздействия противника. И надо хоть сдохнуть самому, хоть прибить главарта, но замедлить темп стрельбы! В реальности моего мира, похоже, артиллеристы «Варяга» так торопились выстрелить, что не успевали прицелиться. "Стреляли часто, но поражали лишь рыбу", может, и гады эти японцы, но поэтически выражаться умеют. Еще и дальномер в тот раз не в кассу сбило в самом начале. Тоже надо бы его чем-нибудь обложить, кроме мата. Какая сука его вообще не прикрытым поставила? Да, кстати, о дальномерах — как вернется «Кореец», провести сверку и тренировку в определении дистанций, а то, если хроники не врут, то от головы до хвоста было в полтора раза больше, чем от хвоста до головы![2] Пока Нирод[3] живой, неплохо бы ему поработать, может, тогда живым и останется. Да, сбылись мечты идиота, на его же голову… Ладно, будем мудрить.
Глава 3. Видимая сторона Луны.
Рейд Чемульпо, Корея. 27 января 1904 года, ближе к полудню.
Ночь прошла в высадке японского десанта, перегрузке на «Сунгари» с «Варяга» кучи барахла, и перетаскивание другой кучи запасов с «Сунгари» и «Корейца» на «Варяг». Утром на «Варяг» загрузилась рота моряков с «Севастополя», большинство экипажа «Сунгари» и казаки из охраны посольства. Численность экипажа повысилась почти на полторы сотни человек, но увы, обученность и, соответственно, полезность вышеупомянутых людей была околонулевой…
После того, как утренний туман пропал вместе с японскими крейсерами, как и было положено по ходу событий, как их помнила психоматрица лже-Руднева, катер с «Паскаля» доставил его на «Телбот». Первая половина встречи капитанов иностранных стационеров с момента вручения ультиматума до отбытия итальянского и французского капитанов на свои суда прошла примерно так как в «старой» реальности (достаточно было просто позволить личности Руднева вести диалог, и сначала просить командиров стационаров послать японцам ноту о недопустимости нападения на корабли на нейтральном рейде, а после их отказа долго уверять собравшихся капитанов в готовности умереть за царя). Но вот приватная беседа с коммодором Бейли пошла по несколько другому руслу.