И как только с Балтики на Дальний Восток будет отправлена первая пара «бородинцев» — время до полного морского разгрома Японии начинает исчисляться неделями. Единственный шанс для страны Ямато уйти от поражения в войне — это спешно разгромить артурскую эскадру, при том, что русские не заинтересованы в форсировании событий на море — они имеющимся составом сил достигают полной боеготовности в мае-июне. Поэтому победить артурскую эскадру можно только одним способом — ускоренным штурмом крепости силами армии. Соответственно, всё распределение сухопутных сил Японии должно быть подчинено этой единственной задаче — ускоренному штурму.
И на закуску к таким невеселым раздумьям, уже в темноте, из Чемульпо пришло известие, что еще один транспорт пропорол себе бок, неудачно навалившись на затопленную на фарватере в первый день войны «Чиоду». Значит, только что откорректированный график перевозок снова надо ломать и уточнять. Чертов «Варяг» продолжал вредить императорскому флоту, даже стоя в доке, действительно — кость в горле. И ведь просто так не поднимешь старый броненосный крейсер с фарватера.
СТОП. Старый броненосный корабль на фарватере… Просто так не поднять… Просто так и не утопить, ни миноносцам, особенно если тот будет отстреливаться, ни артиллерией — все-таки даже старый броненосец или крейсер с броневым поясом — это не транспорт. Нормы прочности и живучести совсем другие. Чем из старья японский императорский флот готов пожертвовать для обеспечения высадки армии? Старый казематный броненосец «Фусо» и еще более старые корветы типа «Конго», пожалуй, подойдут. И пяток транспортов во второй волне. Если хоть кого-то из них удастся взорвать на фарватере Порт-Артурской гавани, то русская эскадра, хоть и очень сильная, никак не сможет помешать высадке десанта. Только надо дождаться, пока русские снимут с мели и введут в гавань «Ретвизан» — он стоит слишком близко ко входу, мимо него «Фусо» не пройти — и провести высадку сразу после закупорки. Неизвестно, сколько времени у русских уйдет на то, чтобы очистить фарватер, они уже пару раз удивили Того в эту войну, как приятно — своей неторопливостью, так и неприятно, в основном Руднев. Но он-то не в Порт-Артуре…
* * *24 февраля[65] в Порт-Артуре был двойной праздник. Во-первых, из Петербурга поездом прибыл долгожданный новый командующий эскадрой адмирал Макаров. Во-вторых — как по заказу в день его приезда наконец-то удалось снять с мели подорванный еще в первый день войны «Ретвизан» и затащить его в гавань. Эскадра ожила. Макаров потребовал от командиров кораблей невиданного — проявлять инициативу!
Сразу после объезда всех кораблей эскадры рангом выше миноносца Макаров собрал у себя командиров и устроил разнос тем, кто до сих пор не сдал в порт мины заграждения и не установил дополнительные заслонки на амбразурах рубок. На робкие попытки возразить, что, мол «приказа пока не было», Макаров начал фитилить с главным лейтмотивом — «вы с лекарем с „Варяга“ встречались на три недели раньше меня, и он вам об этом говорил, а командир корабля обязан сам делать выводы, как именно поддерживать вверенный ему корабль в боеготовом состоянии».
Каждый день на внешний рейд для отработки совместного маневрирования обязательно выходили по нескольку кораблей. И почти каждую вторую ночь на внешнем рейде была мясорубка. Макаров, с подачи Вадика, перехватившего его на полустанке близ Нижнего Новгорода, никогда не отправлял в дозор меньше четырех миноносцев одновременно. Кроме них, на внешнем рейде, как правило, болтался минимум один старый, но довольно опасный для миноносцев противника минный крейсер («Всадник» или «Гайдамак»), с которых сняли минные аппараты и 47-миллиметровые пугачи, зато насовали по полдюжины 75-мм. Обычно на рейд выходила еще и канонерка, а в готовности к выходу каждую ночь была пара крейсеров. Уже через две недели выяснилась разница в подготовке и характеристиках крейсеров, их командиров и команд.