Без особых происшествий мы достигли Сангарского пролива, у входа в который и произошла встреча с пятью броненосными крейсерами Камимуры и шестью бронепалубниками Того младшего. Японцы как будто ждали нас, во всяком случае появились они из утренних сумерек между нами и Владивостоком на дистанции около 90 кабельтовых. Сначала японцы вели себя как-то нерешительно, медленно сближаясь на почти параллельных курсах. Я правда на такой дистанции из башни не мог видеть врага — слишком низко, поэтому еще до боя мы перенесли наш второй оптический дальномер на марс, провели туда телефон, снятый из отсека минного аппарата (т. к. перед боем Руднев приказал не иметь мин при надводных аппаратах на броненосных крейсерах из опасения детонации) и наш старший артиллерист занял там место, управляя стрельбой.
Погода была отличная для опробывания стрельбы на предельную дистанцию — почти полный штиль и волна не более балла. Правда к вечеру волнение увеличилось до двух балов. Когда дистанция достигла 80 кабельтовых мы произвели первый выстрел. Стреляли сразу бронебойными, так как на таких дистанциях большие углы падения снаряда и в случае попадания были неплохие шансы пробить броневую палубу.
Через полминуты первый снаряд упал между первым и вторым японскими броненосными крейсерами, введя поправку по целику сделали второй выстрел. На пятом выстреле с дальномера наконец сообщили, что расстояние уменьшается (и мы поняли, почему до этого были перелеты), стали учитывать сближение.
На 11 выстреле (недолет) нам показалось, что мы взяли японский флагман в вилку (если этот термин можно применить для стрельбы в 1 выстрел в минуту), т. к. предыдущий выстрел был перелетом. Но мы ошиблись, 12-й снаряд тоже лег недолетом. Видимо виновато было большое рассеивание снарядов на таких дистанциях (60 кабельтовых по прицелу). Эх, если бы мы стреляли не одним орудием главного калибра, а четырьмя, как на «Ушакове», мы бы давно уже нащупали дистанцию, а если бы иметь 8-10 12 дюймовок на одном корабле, то мы бы нафаршировали японского флагмана снарядами еще до того как об открыл бы огонь. Ходят слухи, что американцы собираются строить броненосец с восемью двенадцатидюймовками («Мичиган», прим. Ред.), если это правда, то с появлением такого корабля все наши броненосцы, даже новейший только заложенный «Андрей Первозванный» сразу морально устаревают. А сколько в них вложено сил и средств. Но впрочем это все прожекты, а мы обходились тем что есть, то есть одной отличной десятидюймовкой.
Падение 15-ого снаряда (54,25 каб на прицеле) мы опять приняли за «вилку», и опять ошиблись. (На самом деле бронебойный снаряд пробил грот-мачту ниже марса, но взрыватель не взвелся и так как мачта осталась стоять, на «Корейце» этот выстрел посчитали перелетом. Японцы же весь бой опасались падения мачты. Прим. Ред.)
А вот 17-ым снарядом (49,75 каб на прицеле) похоже попали, правда внешне это никак не отразилось на Идзумо, не было ни пожара ни взрыва, надеюсь, что бронебойный снаряд взорвался внутри корпуса (10'' бронебойный снаряд «Корейца» пробил 6'' броню среднего каземата шестидюймового орудия, выбил орудие из цапф. И двигаясь дальше поперек корабля практически горизонтально, пробил последовательно продольные переборки и закопавшись в уголь запасной ямы ПРАВОГО БОРТА уткнулся в стык пояса по ватерлинии и второго пояса взорвался. От внутреннего взрыва сдвинулись бортовые бронеплиты, угольная яма затопилась водой. Когда, делая crossing the T, «Варяг» оказался почти по носу у «Идзумо», Руднев машинально удивился — «почему мы обстреливаем ЛЕВЫЙ борт „Идзумо“, а крен у него на ПРАВЫЙ». Прим. Ред.)
Примерно в это же время японцы открыли огонь. Три головных засыпали снарядами «Варяг», а вот два концевых сосредоточили огонь по «Рюрику». Сделали еще четыре выстрела по «Идзумо» без видимого результата. За это время Варяг пристрелялся по «Идзумо» и поднял сигнал 46 кабельтовых. «Варяг», «Богатырь», «Россия», «Громобой» и «Сунгари» засыпали «Идзумо» снарядами беглым огнем, он просто скрылся за стеной всплесков. Такого я в учебно-артиллерийском отряде не видел. В то же время концевые японцы начали попадать в «Рюрик», который и сам тоже быстро пристрелявшись по концевому крейсеру («Якумо») и открыл беглый огонь. Мы решили помочь «Рюрику» и тоже принялись стрелять по «Якумо», но к сожалению выучка сплаванного экипажа «Рюрика» была значительно лучше, чем наша. Пока мы еще только пристреливались нашими 6'', старик уже начал засыпать Якумо снарядами. Мы не различали наших пристрелочных попаданий из-за стрельбы «Рюрика», а на «Рюрике» никто не догадался показать дистанцию. Наш башенный дальномер Барра и Струда к этому времени уже откровенно врал (видимо из-за сотрясений или вибрации), а для измерения микрометром Люжоля-Мякишева дистанция еще была слишком большой. Пришлось пристреливаться нашей 10 дюймовкой (фугасными, чтоб при попадании в воду был отличный от других большой столб). Впрочем пристрелялись быстро, уже на четвертом выстреле накрыли цель, а пятым попали в борт!