— Раз, два, три… восемь… двенадцать, двадцать пять… сорок, — считал шлюпки Славкин. По всему выходило, что японцы в первой волне высаживали не менее двух батальонов, правда, помимо одного десантного орудия, по-видимому без какого-либо тяжелого вооружения.
— Александр Андреич, многовато японцев-то, может, все же по шлюпкам ударим? Теперь уже точно дотянемся — да и люди там кучно сидят, — для порядка спросил Славкин, заранее зная ответ: вопрос, нужно ли постараться утопить шлюпки и тем затруднить десантирование или же поставить своей целью нанести максимальный урон живой силе противника, обсуждался ранее офицерами весьма горячо. В итоге сошлись, что тратить боекомплект на охоту за более удаленными, быстрыми и трудноутопляемыми шрапнелью шлюпками не стоит: даже если удастся пустить ко дну десяток — полтора, это только слегка замедлит высадку, да и то, вероятно, лишь в ее начале.
— Полноте, Всеволод Юрьевич, — и впрямь ответствовал окончательно успокоившийся Ветлицкий, — недолго уже ждать.
Наконец, японцы покинули шлюпки. Вода все еще была низкой и высаживаться пришлось опять далеко от берега. Отсчитав пять минут и убедившись, что шлюпки достаточно отошли, Славкин приказал дать пристрелочный. В глубине души он был уверен, что накроет цель первым же выстрелом — но снаряд неожиданно дал клевок гораздо ближе к берегу. Славкин чертыхнулся.
— Первое орудие, угол плюс пять, трубку на пять и шесть, выстрел!
Новый клевок, теперь у шлюпок.
— Черт, черт… первое орудие — угол минус два и пять, трубка на пять и четыре, выстрел!
Клевок, теперь среди десантников. Противник засуетился, попытался ускориться и одновременно растянуться в цепь. И то и другое на скользких камнях удавалось плохо. Особенно тяжко приходилось прислуге орудия, тянувшей на двух плотиках ствол и лафет с боекомплектом.
— Первое, трубка на пять и три, выстрел! — снаряд пыхнул в небе, не причинив зла. Славкин даже вспотел от стыда за новый промах, однако спустя секунду понял, что, в общем, накрыл.
— Первое. Выстрел!
Следующая шрапнель рванула, чуть высоковато, казалось, над передними шеренгами японцев — но упали всего один или два.
— По-моему, небольшой недолет, Всеволод Юрьевич, японцев маловато зацепило, — спокойно сообщил Ветлицкий Славкину, который не обратил на этот факт должного внимания и уже открыл было рот чтобы дать команду на беглый огонь. Поручик, не совсем поверивший словам Ветлицкого, тем не менее приказал прибавить на трубке ноль один — и избиение началось.
Снаряды рвались над японскими цепями короткими сериями, с интервалом между разрывами в три-четыре секунды, затем Славкин переносил огонь по фронту, особенно тщательно обрабатывая фланги и не давая японцам чересчур растянуться — цель и так, для двух орудий, была великовата.
Отдельное внимание поручик уделил своим коллегам — после десятка снарядов в район плотиков (один — в воду, автоматически отметил Славкин) оба сиротливо закачались на волнах — прислуга была большей частью перебита, уцелевшие бросились в стороны. Пехотинцы под руководством какого-то офицера, пытавшиеся впрячься в плотики, были отогнаны или перебиты новой серией.
Шрапнель косила людей десятками. Было видно, что японцы пытаются бежать к берегу, падают, встают, снова падают — многие навсегда. Славкину показалось, что вода на мелководье стала красной — он невольно поежился, представив себя на месте японцев и — убавил трубку на ноль один: несмотря на потери, японские цепи не расстроились и упорно приближались к берегу.
— Однако этим желтопузым в храбрости не откажешь, — пересматривая для себя некоторые предрассудки, заметил Ветлицкий. — Впрочем, деваться им все одно некуда, только вперед.
Японские канонерки начали отвечать, остальные корабли пока молчали.
Рванул первый японский снаряд.
— Пристреливаются, — выдохнул Славкин. — Пусть себе.
— Ротам рассредоточиться и лечь на землю, — на всякий случай передал по цепочке артиллеристов Славкина подполковник.
Славкин деловито корректировал огонь, наконец приноровившись к обманчивым расстояниям на воде. К счастью, японские артиллеристы пристреливали местность чуть ближе к берегу, чем находились артиллеристы и солдаты — да и площадь, которую должны были накрыть канонерские лодки, была такой, что попадание могло случиться только от большого японского везения.