— Всеволод Федорович, может, все же на «Такачихо» или продолжить по «Акаси»? Один сейчас головным, а «Акаси» так удобно подставился, и пристрелялись мы по нему… Почему «Нийтака»-то? Она что, медом намазана? Какая вообще разница?
В азарте боя Зарубаев опять готов был заспорить с командиром. Ну что за нравы у нас на флоте в начале века, елки-палки!
— Лейтенант, вы правы со своей артиллерийской точки зрения. Но именно «Нийтака» единственный из японцев, кто может составить «Варягу» конкуренцию в скорости. «Акаси» мы уже практически проскочили, пока он будет ворочаться вправо, потом влево — уже, считай, за кормой. По нему смогут развлекаться кормовые орудия. «Нанива» уже бегать не может, его мы достали. «Такачихо» вообще с рождения больше восемнадцати узлов не давал, а сейчас и семнадцати не выжмет. Так что огонь по «Нийтаке». Без вариантов. Минерам благодарность за отличный выстрел. Из траверзных аппаратов попробуйте сработать так же, только обязательно залпом, от двух торпед японцам уворачиваться будет еще веселее.
Глава 12 Уход не по-кошачьи
Как известно, кошки уходят, как англичане — они не прощаются, они просто исчезают. Тихо и незаметно. Уход «Варяга» и «Корейца» из Чемульпо был полной противоположностью старым добрым кошачьим традициям. Они основательно попрощались со всеми, до кого смогли дотянуться.
«Асама» лежала на дне. «Чиода» был в середине процесса спуска шлюпок для подбирания уцелевших с «Асамы», но ее командир уже начинал подумывать о том, что его покалеченному крейсеру надо пройти затопленный на фарватере «Сунгари» засветло. А со сбором оставшихся на плаву членов экипажа «Асамы» шлюпки справятся и сами. «Акаси» только что закончил циркуляцию вправо, уводившую его от торпеды «Варяга», и сразу же начал поворот влево, чтобы начинать погоню за этим чертовым неуязвимым крейсером. На его мостике добравшийся наконец до рубки старший офицер отчитывал минера, по приказу которого крейсер отвернул от противника. Минер вполне резонно отвечал, что хоть он и остался за старшего, единственное, что он знал об управлении кораблем в бою наверняка — самый безопасный курс при минной атаке — от мины. «Нанива» уныло тащилась в хвосте японской колонны, медленно отставая от своих неповрежденных коллег. Кочегары только сейчас смогли спуститься во все еще заполненное паром котельное отделение номер один и начали наконец поднимать пары в неповрежденных котлах. «Такачихо» и «Нийтака» шли встречным с «Варягом» курсом, и их командиры прекрасно понимали, что остановить его теперь могут только они. Правда, остается еще надежда на миноносцы… Но уж больно призрачная.
«Варяг» продолжал упорно идти к выходу. Избитый, с кое-как потушенными пожарами, с выбитой на четверть артиллерией и с сотней убитых и раненых на борту крейсер, казалось, превратился в берсерка. Его, как и его скандинавского предшественника, сейчас не могло остановить ничего, кроме удара в сердце. Но в отличие от полоумного викинга, не очень уважавшего кольчуги, и щиты использовавшего только как закуску, сердце «Варяга» было надежно прикрыто броней.
«Так, похоже от кровопотери и морфия, настоял таки гад-доктор, немного поехала крыша. Какой еще берсерк? Кто тут неуязвимый? Если бы. Еще продираться мимо трех крейсеров, еще переть в темноте мимо миноносцев, и в любой момент может или снаряд к рулям залететь, или мина в борт. А результат один — большая кормежка мелкой рыбы… Не отрубиться бы. А то обидно будет», — затянувшийся на десяток секунд мысленный диалог Руднева с самим собой был прерван парой одновременно попавших в «Варяг» снарядов. Один разорвался с эффектом скорее комическим, чем опасным. Снаряд угораздило влететь в подвешенный на цепи колосник, оставшийся от сорванного одним из ранних взрывов экрана. В результате колосник силой взрыва впечатало в борт, а оторванная цепь хлестнула по палубе «Варяга», как исполинский цеп, прорубив палубный настил. Дождь осколков хлестнул по палубе, но все, что могло быть уничтожено осколками в этом секторе правого борта, давно уже было искорежено, разбито, прошито навылет или лежало в лазарете. А иногда и в корабельной бане, куда по штатному расписанию складывали покойников во время боя. Не будь на пути снаряда чугуняки, пришлось бы заделывать еще одну пробоину у ватерлинии, коих у «Варяга» и так имелось уже с пяток. Второй снаряд оказался более удачливым. Он взорвался на баке «Варяга», сдетонировав о раструб вентилятора. Конус осколков и взрывная волна пришлась на правое баковое шестидюймовое орудие и прикрывающий его до уровня ствола бруствер из мешков с песком.