Духарев усмехнулся:
– По рукам. Беги за своим Чифаней.
– Прямо сразу? – удивился пацан.– А и верно! Чего нам тянуть? Вдруг тя седни и убьют! – И пулей вылетел на улицу.
– Шальной,– улыбнулась Слада.– А ты, Серегей, правильно решил. Мыш – он хороший. И слову верный, хоть и малец еще.
– А может, я не из-за него, а из-за тебя? – улыбнулся Духарев.– Может, я такой красивой девушки, как ты, еще не встречал?
Ресницы Слады вдруг задрожали.
– Не дразни меня, Серегей,– проговорила она отвернувшись.– Нехорошо это. Стыдно тебе!
«А что я такого сказал? – изумился Духарев.– Может, по здешним правилам девушек хвалить нельзя?»
Следующие полчаса прошли в грустном молчании.
От нечего делать Духарев разглядывал сарайчик. Ничего особенного, если не считать отсутствия железных деталек. Гвозди, штырьки, крючки – все сплошь деревянное. Рядом, прислоненное к стене, стояло какое-то приспособление, вроде доски с «сережками» на изогнутой ручке, «хвост» которой был отломан. На доске с большим тщанием были вырезаны фигурки: всадник, странное животное вроде верблюда, но с человеческой головой, башенка… Целая картинка, одним словом.
– Это чего? – поинтересовался Серега.
– Прялка,– с удивлением ответила Слада. Поглядела на Духарева, который вертел «прялку», пытаясь сообразить, как это можно использовать.– Сломанная.
В сарайчик вихрем ворвался Мыш.
– Договорился! – крикнул он.– Пошли! – И, ухватив Серегу за рукав, потянул наружу.
Сарайчик располагался на краю рынка. В ряду таких же скромных строений.
За дверью ждал тощий парень, съездивший Духарева по чайнику. Над парнем нависал переминавшийся с ноги на ногу квадратный грабастый Сычок.
Солнце уже висело над самыми верхушками деревьев по ту сторону реки. Вечер. Рынок опустел.
– Двинулись! – нетерпеливо потребовал Мыш и чуть ли не бегом устремился вниз по деревянному тротуару.
Духарев вопросительно взглянул на Чифаню.
– Мы на тебя обиды не держим,– сказал тот.– Не бойся.
«Однако!» – подумал Духарев, но спорить не стал, двинулся за Мышом. Чифаня не отставал. Замыкал шествие Сычок, под ногами которого доски тротуара жалобно поскрипывали. Нет, ошибся Серега, этот здоровяк его килограммов на пятнадцать потяжелей будет.
Компания вышла из городка через уже знакомые Духареву ворота. Сейчас при них сидел уже другой сторож: бородатый улыбчивый дядя лет сорока. Сторож поздоровался с Чифаней и Сычком, видно, не прочь был поболтать, но Чифаня отмахнулся: мол, спешим.
Шли не очень долго. Сначала – мимо зеленеющих полей, потом – лесом, на горку. Поднялись по утоптанной тропинке, затем по каменистому склону, вдоль ручейка – до плоского камня с загадочными значками. Из-под камня выбивался родник, который наполнял выложенную камешками ямку. Над ямкой толклись мошки. Вода, вытекавшая из ямки, и давала начало ручью.
Серегины спутники остановились. Зачерпнули ладонями воду, выпили. Серега – тоже. Вода попахивала сероводородом, но пить можно.
Поднялись повыше. На взгорке, широко раскинув крученые ветви, стоял дуб. Вокруг дуба имелась невысокая оградка из черных камней, а внутри, сбоку от могучего ствола,– врытый в землю столб с грубо вырезанной мордой. Рот истукана был в темно-коричневых потеках.
Мыш остановился. На веснушчатой физиономии – невероятная торжественность. Вынул из-за пазухи деревянную посудину типа миски. Ручки у посудины были резные – повернутые друг к другу лосиные головы, сделанные, надо отметить, с большим искусством. Мыш вручил посудину Сычку. Тот соскочил с обрывчика, зачерпнул воды, ловко, как обезьяна, вскарабкался обратно и поставил чашку на землю.
Чифаня извлек здоровенный тесак, передал Мышу.
Тот засучил рукав.
– На! – он протянул тесак Сереге.
Духарев, сообразив, аккуратно чиркнул по тощему предплечью мальчишки, тоже засучил рукав и передал нож. Через несколько секунд вода в чашке замутилась от смешавшейся крови.
Мыш поднял чашу, сделал глоток, протянул Духареву. Тот тоже отпил. Делов-то, еще и не такое пивали. Мыш выплеснул остаток на утоптанную землю. Жидкость моментально впиталась в песчаную почву.
Серега бросил взгляд на Чифаню… и неожиданно осознал, что это совсем не детская игра, а нечто действительно важное. И что этот малец, с которым он познакомился час назад, чья белобрысая макушка не дотягивает до Серегиного плеча, в глазах вполне взрослых Чифани и Сычка действительно стал Серегиным братом.