– Откажи покупателю. Я покупаю ее!
– Не могу, – ответил торговец. – Ее хочет купить очень богатый и уважаемый человек. Но ты не волнуйся, у меня много красивых девушек, ты можешь купить любую из них.
Эрик понял, что торговаться бесполезно и, не произнеся больше ни слова, повернулся и вышел из комнаты. За его спиной скалился в гнусной улыбке торговец. Правда, из-за нанесенных накануне побоев улыбка получилась кривой, и торговец, застонав от боли, затих на атласных подушках, проклиная про себя славянских выродков.
Выходя из дверей дома, Эрик услышал, как стражники перемолвились о чем-то и загоготали. Эрик хотел было вернуться и узнать, что так рассмешило этих молодцов, но уловил в их речах кое-что и, хохотнув, удалился. Крепко не любили слуги своего хозяина, и не над чужеземцем смеялись сейчас, а над господской бедой.
На постоялом дворе еще никого не было: только два человека, приставленные к товару сторожами, резались в кости. Эрику они сообщили, что приходил императорский посланник и сообщил: завтра Эрика примет император Константин.
Эрик вздохнул и решил привести в порядок вещи, присланные князем Владимиром в дар императорам – в пути их хоть и хранили как зеницу ока, но мало ли что могло произойти в дальней дороге.
ГЛАВА 8
Когда на следующий день люди императора явились на постоялый двор, Эрик уже извелся в ожидании. Ради торжественного случая надел он припасенное новое платье и корзно – богатый плащ, подарок князя Владимира со своего княжеского плеча. И почет ему дал купец Скородум: четверо дюжих дружинников собрались вместе с Эриком ко двору. Он придирчиво оглядел сопровождающих: все было ладно, не стыдно перед византийским императором.
До Большого дворца Эрик со свитой ехал верхом, на конях, взятых ради такого случая на прокат все у того же владельца постоялого двора. Люди императора трусили вслед за ними.
Эрик видел, как пересмеивались его дружинники, да и сам не мог удержаться от улыбки – больно уж жалко выглядели императорские люди рядом с русскими воями.
Большой дворец был главной резиденцией императоров Византии. Великолепное здание насчитывало множество покоев, убранство которых не раз поражало послов и царствующих особ, побывавших во дворце. Но на самом деле роскошь Большого дворца была в большей степени показная. Среди императоров Византии были разные люди, попадались среди них талантливые и великодушные, мелочные и злые, жестокие и своенравные. Среди них были полководцы и ученые, пьяницы и развратники. Но одно роднило их – все они преуменьшали богатства Византии, раздавали и раскрадывали ее сокровища. Теперь уже для любого мало-мальски важного приема приходилось собирать по всему дворцу ценные вещи: ковры, посуду, украшения, чтобы выставить их на видном месте и тем самым пустить пыль в глаза несведущим в этом деле гостям.
Эрик, конечно, понятия не имел о нищей роскоши дворца, а потому был поражен, оказавшись в ломившихся от сокровищ, покоях. Прием был назначен в Золотой палате, в которой обычно императоры встречали иноземных послов и прочих важных персон.
Ждать перед входом в Золотую палату Эрику пришлось довольно долго. С той стороны двери раздавались какие-то неясные звуки и приглушенный гул голосов, из чего Эрик сделал вывод, что императорский почет несказанно велик.
Наконец двери открылись, и Эрик, а за ним и дружинники вошли внутрь. Любого, кто впервые попадал в Золотую палату, тотчас охватывало благоговение при виде огромного пространства, где слепящий свет нескольких сот светильников отражался в начищенных до зеркального блеска мраморных полах и играл бликами на позолоте, хрустале, украшавших зал. В углу его, на высочайшем помосте, помещался отлитый из чистого серебра, украшенный позолотой и эмалью Соломонов трон для императора Византии Константина, рядом с ним на троне чуть меньшем сидел соцарствующий император Роман. По обе стороны от императоров вдоль стен стояли многочисленные придворные. Выстроились они заранее по раз и навсегда заведенному порядку, учитывающему положение, занимаемое при дворе, и звание. Час приема приближался...
Когда Эрик переступил порог Золотой палаты, внутри царила полная тишина. Эрик пошел вперед, за ним следом двинулась свита дружинников. У многих из них в руках были дары, присланные императорам князем Владимиром.
Как только Эрик двинулся вперед, произошло чудо, которым императоры Византии любили поражать своих гостей. В тишине послышались мелодичные звуки и тихий звон – это на золотых деревьях, стоявших по бокам у входа, пришли в движение листья, а на их ветвях запели золоченые же птицы. Вслед за этим позолоченные львы, сидящие подле деревьев, начали бить хвостами и рычать, ничем не уступая свои живым собратьям.
Ничего подобного Эрику видеть не приходилось, и он, забыв на малое время свой обет ничему не дивиться, пошатнулся. Не устоять бы ему на ногах, кабы не евнухи, поддержавшие его под локти. Но лицо Эрика осталось бесстрастным, словно и не в диковинку ему были ожившие золотые птицы и львы.