Летописное имя урмане хорошо согласуется с южнобалтийской Урмией, другим названием которой было Варния/Вармия, где мы видим тот же корень вар-. Это подкрепляется и примерами русских гидронимов. У Соболевского зафиксирован гидроним Вурманка как приток средней Волги[934]. Есть река Урманка, бассейн Иртыша, Омская область. Вариативность начальных компонентов вур-/ур- прекрасно объясняется из русского языка, как это было продемонстрировано ранее на примерах именных компонентов вол-/ол-. Следовательно, Урмия/Варния (Вармия) является иным, явно более древним вариантом названия Поморья на южнобалтийском побережье, обнаруживающим глубинную связь с архаичными пластами русского языка. В своей монографии «О Рослагене на дне морском и о варягах не из Скандинавии» я показала, что Русский Север насыщен гидронимами с корнем вар-, следовательно, где-нибудь в глубокой древности за этими областями могло быть закреплено и общее название, например, страна Варегия[935]. Учитывая Варяжскую Русь в земле варинов/ободритов в окружении варской топонимики и Варяжскую Русь в устье Немана, в окружении топонимики, оставленной носителями имени русов, вопрос о варягах и русах должен когда-нибудь получить по-настоящему комплексное и глубокое научное исследование.
В работе Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванова «Индоевропейский язык индоевропейцы»[936] приведены архаичные обозначения для «моря» в некоторых индоевропейских языках. Авторы отмечают, что в целом ряде индоевропейских языков в значении «моря» выступает основа *mor-/*mar- и приводят следующие примеры: лат. mare «море», др. — ирл. muir «море», валл., корн., брет. тor «море», гот. тareі «море», др.-в. — нем. mari, meri (нем. Meer) «море», ст. — слав. morje «море», лит. mārė «море»[937]. Но здесь же они приводят и другие основы для «моря», также отмеченные в разных индоевропейских диалектных общностях. Это прежде всего хет. aruna- «море», пал. aruna- «море», др. — инд. arņa-, arņavá- «море». Хеттскую и древнеиндийскую основы авторы этимологически связывают с индоевропейским корнем *or- в значении «вставать», «вздыматься» и рассматривают его как описательное образование от первичного глагола.
Исследователи также отмечали, что производные с такой семантикой могли обозначать не только «море», но и любые большие водоемы, на поверхности которых могло происходить волнение, в частности, большие озера. Например, хет. aruna- наряду с «морем» обозначало также и «большое озеро». При этом, подчеркивали авторы, для терминов, обозначавших «море», в исторических индоевропейских диалектах наблюдался процесс обновления терминов и появления новообразований в значении «моря», основанных на более древних словах. В этой части рассуждений они приводят такие примеры для обозначений «моря» как лит. jūra «море», прус, іūrіn «море», отнеся к этому же ряду и вышеупомянутые др. — инд. vār-, vari- «вода», авест. vаr- «дождь», vаіrі- «озеро», тох. war «вода».
В цепи данных умозаключений и примеров практически не учитывается русский язык, за исключением примера со ст. — слав. morje «море». Причина объяснима: русский, по убеждению науки, образовался поздно, в ходе распространения восточнославянских языков. И тем не менее в русском языке сохранилось не меньшее число обозначений для «моря» и других водоемов, чем, например, в древнеиндийском. Наиболее архаичные обозначения застыли в топонимике. С корнем вар- известны Варяжское море, Варенгский и Варягский заливы, а также множество названий рек на Русском Севере и в Поднепровье, как уже упоминалось выше.
936