Балтийских славян и датчан связывало многое (причем эти связи уходят в глубокую старину, как можно судить по преданиям, зафиксированным датским хронистом XIII в. Саксоном Грамматиком): и соседство проживания, и соперничество (в том числе боевое), и дружба, и что-то еще, близкое обоим народам. Датчане, например, не чурались обращаться за помощью к славянским богам. Так, Саксон Грамматик, говоря о боге Святовите, который пользовался особенным почетом у славянского населения Балтики (его храм находился в Арконе, на о. Руяне-Рюгене), подчеркивает, что «даже соседние государи посылали ему подарки с благоговением: между прочими, король датский Свенон, для умилостивления его, принес в дар чашу искуснейшей отделки…»[247]. «Северо-западная часть Ютландии, — указывал А. Ф. Гильфердинг, — называлась в старину Wendlesysel, теперь Wendsysel, т. е. селение вендов, и заключала в себе волости Wendlefolkheret и Winebiergheret; жители назывались Wendelboer, у латинских писателей Vandali; до сих пор там существуют города Wester- Wandel, Oster-Wandel, Winabiorg (т. е. виндский город)». Датский археолог Н.-К. Либготт отмечал, что «такие названия, как Крамнице, Корзелице, Тиллице и Виннице (датское — itze, слав, — іce), позволяют рассматривать южно-датские острова как область славянского расселения. Не всегда ясно, когда именно оно происходило. Предполагается, что оно началось в IX в.»[248].
Часто славяне и датчане выступали против своих врагов совместно. Уже в знаменитой битве при Бравалле (786) датчане и южнобалтийские славяне плечом к плечу сражались со шведами и норвежцами, многократно объединялись они против агрессии немцев в ІХ-Х в. и их политики окатоличивания (кстати заметить, в литературе допускается, «что имя князя Бравлина из „Жития Стефана Сурожского“ воспроизводит топоним Бравалла», а в «Sogubrot af nokkrum fomkonungum i Dana ok Svia veldi» (XIII в.) упоминается «Регнальд русский», внук Радбарда, сражавшийся в этой битве на стороне шведов и имевший отношение к какой-то балтийской Руси[249]). Издавна датчане и славяне вместе ходили в морские набеги. Так, около 940 г. они напали на Норвегию, причинив ей столько вреда, что норвежская флотилия, преследуя неприятеля, вслед за ним вошла в Балтийское море[250]. Датско-английский король Канут Великий (ум. 1035) был потомком ободритских князей по материнской линии. В Дании нашел себе приют будущий князь (с 1043) ободритов Готшалк, ставший затем родственником короля. С его именем связано возникновение славянского государства на Южной Балтике, опиравшегося на поддержку Дании[251].
Общей и славной историей двух народов является Йомсборг. Датский король Гаральд (936–986), захватив Волин в землях поморских славян, выстроил здесь крепость, названную по скандинавскому имени Волина Юмна или Йомсборг (разрушена датским королем Магнусом в 1042 г.). Вскоре она перешла на сторону славян, сделалась убежищем всех «приверженцев язычества», и в ней пребывали как датчане, так и славяне. Именно Йомсборг, утверждает А. Ф. Гильфердинг, стал центром сбора сил, восстановивших в Поморье язычество[252]. Возможно, что датчане, пребывание которых засвидетельствовал в 1018 г. в Киеве информатор Титмара, а им был саксонец, имели самое непосредственное отношение к «йомским витязям», воевавшим и против датчан, и против норвежцев и, выходит, на стороне Ярослава Мудрого против Святополка Окаянного, за которым стояла Польша, стремившаяся покорить поморских славян, следовательно, и Волин и Йомсборг. То, что варяги явились на призыв русского князя именно с южных берегов Балтийского моря, говорит присутствие среди них колбягов. Колбяги не названы в качестве составной силы войска Ярослава, но упомянуты в Краткой Русской Правде (статьи 10 и 11), появление которой обычно связывают с новгородскими событиями 1015 г., и которая была призвана регулировать отношения между новгородцами и варягами. В. Н. Татищев в колбягах видел поморян, жителей г. Колобрега: «мню, что сии от града Колберг померанского колбяги названы», таковыми их считает и А. Г. Кузьмин. По заключению В. М. Потина, объяснение колбяги от Колобрега «в свете оживленных поморско-русских связей может оказаться наиболее убедительным»[253].
248
250
251
253