И тем не менее общество в итальянских городах разлагалось, одержимое безумной алчностью и беспутством. Одним из факторов такого деструктивного развития виделась гегемония римско-католической церкви, существовавшая не только в духовной жизни, но и в политике стран Западной Европы, сложившаяся в результате приоритета римско-католической церкви над государством и как следствия – безраздельной монополии религиозных догматов в мировоззренческой системе. Но монополия чего бы то ни было никогда не способствует здоровому поступательному развитию любой системы, поскольку механизм саморазвития должен быть дуален. В духовной жизни общества религиозному учению должна обязательно противостоять стройная светская идейная система. Вот эту-то светскую систему, как видно, и пытались отыскать Петрарка и Боккаччо, а потом их последователи, предложив новый тип гуманитарного образования studia humanitatis. Ядром новой образованности была сделана история собственной страны, её великое прошлое, на прославлении славных картин которого следовало начать воспитывать общество. При этом важно отметить и ещё один факт.
Безусловно, генераторами новых идей в Италии выступили представители творческих интеллектуальных кругов, но утверждение и распространение их в итальянском обществе (а позднее, и в других западноевропейских странах) происходило при активном участии и содействии итальянской политической верхушки, как светской, так и церковной. В этом смысле, сложившийся в науке классический образ ренессансного гуманиста, как «свободного художника», на досуге предающегося вольному обмену мыслей на высокие темы с подобными себе любителями уютной беседы и знатоками древностей, избегающих тянуть лямку службы[24], расходится с биографией многих реальных личностей, послуживших формированию и распространению идей ренессансного гуманизма. Решающую роль в проведении идей гуманизма в жизнь сыграли именно политические деятели. Одним из первых, кто облёк эти идеи в форму политических сочинений, был Колюччо Салютати, флорентийский политик, поклонник Петрарки и друг Боккаччо. В 1375–1405 гг. он был канцлером Флорентийской республики, т.е. главой её государственного органа управления и держал в своих руках нити внутренней и внешней политики. Естественно, он располагал реальными возможностями создавать условия для организованного внедрения в обществе воззрений, которые должны были оказать благотворное влияние на сограждан. Его собственный дом стал своеобразной школой для молодёжи, из числа которых вышли многие крупные политические деятели. В его трактатах и письмах красной нитью как раз и проходила мысль о том, что человек должен служить на благо своего общества и государства и что только это и возвышает человека[25]. Таким образом, Салютати чутьём политика прозрел в поэтико-философских произведениях Петрарки и Боккаччо социально-оздоровительное содержание, которое следовало использовать в гражданственно-воспитательных целях для приостановки деморализации флорентийского общества.
Эту же линию проводил флорентийский политический деятель следующего поколения Леонардо Бруни Аретино (1370–1441), один из тех, кто был выпестован в кружке молодёжи, собиравшемся в доме Салютати. Леонардо Бруни начал свою карьеру как секретарь папской курии, а в зрелые годы занял пост канцлера Флорентийской республики. И у него мы видим прагматическое преломление идеи возрождения античного наследия для воспитания гражданственности у соотечественников. Именно с его именем связано оформление новой системы гуманистического знания studia humanitatis – он впервые и использовал этот латинский термин, от которого пошло обозначение всего интеллектуального движения эпохи Возрождения как гуманизм[26]. Но он не был бы политиком, если бы ограничился только реформой системы образования. Для Бруни цель новой системы заключалась в том, чтобы поставить её на службу воспитания граждан и подготовки их к политической жизни[27]. Освоение античной философии молодыми итальянцами, согласно Бруни, должно было сочетаться с изучением творчества великих итальянцев Данте, Петрарки, Боккаччо, Салютати – только такое комплексное образование могло, по его мнению, подготовить подрастающие поколения для служения обществу[28]. Мысль, заслуживающая самого пристального внимания. Религиозное воспитание создавало чувство причастности к общеконфессиональному, т.е. интернациональному. Однако для правильного развития обществу необходимо и чувство национального. Вот эту непрерывность традиции национального и представил Бруни своим соотечественникам: у итальянцев было великое прошлое – античность, но значит есть и великое настоящее, ради чего стоит жить и творить. На мой взгляд, в работах ренессансоведов не была до сих пор вычленена эта целенаправленная работа итальянских политиков по выработке национальной светской идеологии, с помощью которой, вкупе с идеологией сакральной – христианством – они стремились создать здоровую духовную культуру для жизнедеятельности своего общества. Но именно данная часть гуманизма и оказалась самой жизнеспособной.