Но Серега не сдался. Кинул свободную руку за спину, выдернул меч и отсек схваченную руку…
– Ой, злые ему сны снятся… – пробормотала девка, отирая пот с Серегиного лба.
– Не злые… – обронил Медогар. – Вещие.
Глава двадцать седьмая
В путь!
Старый варяг за базар отвечал конкретно. Ровно на третий день они покинули капище и отправились в обратный путь.
Еще через пять дней прибыли «домой», то есть к священному дубу. По пути Серега намекнул было, что желает побыстрее вернуться в Новый Торжок и накостылять кому следует. Предложил даже Рёреху составить ему компанию.
Насчет «побыстрее» варяг высказался в том смысле, что самая быстрая собака – это не та, которая первой кусает медведя, а та, которая после этого еще может кусаться. А насчет «составить» компанию заявил, что с таким пустячным делом Духарев и сам разберется, а если не разберется, так земля ему пухом.
Серега дулся на Рёреха весь обратный путь, но когда они оказались «дома», очень скоро обижаться перестал, поскольку по возвращении старый варяг со всей серьезностью занялся экипировкой Духарева. И снарядил его в дорогу так качественно, как сам Серега никогда бы себя не снарядил. Отдал Духареву Пепла! Вручил тугой мешочек, набитый иноземными серебряными монетами…
И еще подарил свой меч. Тот, что висел у деда в «спальне».
Подобной щедрости Серега от варяга даже и не ждал. Меч, равно как и деньги, был из воинской добычи, привезенной с юга Рёреховой ватажкой. Добычи, на которую позарился жадный плесковский воевода, но которая ему так и не досталась. А сработан меч, по словам варяга, был даже и не у ромеев, а еще дальше, и в хорошей руке мог посечь или пробить даже ромеями сработанный панцирь или без вреда принять на тупую часть клинка вражий меч. Перебить такую сталь мог разве что тяжелый нурманский топор, каким с удара разваливают щит. Но отбивать дорогим подарком топоры Серега не собирался. Равно как и без толку рубить кольчуги и панцири. Еще бы Сереге дедушкин лук… Но варяг не предложил, а Духарев попросить не решился. И так старик одарил его сверх всякой меры.
Последний вечер, проведенный Духаревым в старом дубе, был посвящен картографии. Варяг вычертил на кусках бересты фрагменты местности, потом сложил их вместе, и получилась довольно внятная карта, включавшая в себя территорию от Новгорода до Смоленска и от Суздаля до Полоцка и Изборска. Здесь были все главные тракты и все озера и реки, большие и малые. Даже и без тайных троп – неплохое подспорье для путешественника. Серега прикинул, что понадобится не так уж много времени, чтобы добраться до Малого Торжка.
Утром следующего дня Духарев отправился в путь. Варяг проводил его до смоленского тракта.
– Я вернусь, – пообещал Серега.
Рёрех пожал плечами, мол, дело твое, повернул лошадку и уехал, а Серега целую минуту глядел вслед, ощущая, как будет ему не хватать этого замечательного деда…
Пепел нетерпеливо фыркнул, Духарев встряхнулся, поморгал, прогоняя из глаз влагу, и послал жеребца вперед. Впервые с того момента, как Духарев увидел над собой резную дубовую листву нового мира, у Сереги появилась конкретная цель. Конкретное дело. Доброе дело и ощущение силы, достаточной, чтобы это дело свершить… Что еще нужно человеку, чтобы поувствовать себя мужчиной? Да ничего!
Чсть третья
Варяг
Глава первая
Старые знакомые…
Мохнатые ноги Пепла весело топали по накатанному санями зимнику. До городка оставалось всего километров десять. Серега с удовольствием узнавал местность. Именно по этой дорожке он топал, прикидывая, куда его занесло. Память услужливо показывала картинки, оставалось только сделать поправку на зимний сезон.
Из ноздрей Пепла вырывались клубки пара. Вчера на постоялом дворе Серега купил полмешка овса. Осталась четверть. И от варяговых, данных в дорогу, денег – тоже осталась четверть. Но Серегу это мало беспокоило. Из-за уха у него торчала рукоять меча, за который дали бы столько серебра, что для него не кошель – мешок нужен. Но Духарев меча не продаст. Да и ни к чему. Денег он заработает, не проблема. По дороге Серегу уже дважды пытались нанять охранником. Еще бы! Благодаря росту и сложению Духарев смотрелся очень даже внушительно. А меч, да еще такой длинный, что сподручней носить на спине, а не на поясе, однозначно определял его профессию – воин. Не гридень, конечно, даже не дружинный отрок (у тех не только меч, но доспехи и прочая военная снасть), но конный и оружный. Идеальный кандидат в караванные охранники.