Посреди площадки был сложен громадный костер, пылавший красным пламенем, из которого поднимался едкий дым с удушливым запахом. Вокруг костра плясали, пели и голосили на все лады мужчины и женщины, частью голые, частью одетые в безобразные наряды, в которых бесстыдное шутовство соперничало с безобразием извращенного вкуса. Езда на козлах и свиньях продолжалась, но ехавших на этих животных было очень немного. Более всего подскакивали молодцы и девицы, скакавшие верхом на палочке и уверявшие, что они едут на том или ином нечистом звере. Многие принесли с собой филинов, сычей, летучих мышей и удодов – или ручных, или привязанных ногой за золотую или серебряную цепочку. Многие целовали этих безобразных птиц и летучих мышей, говоря им самые нежные слова. Молодая женщина, доведенная до верха опьянения, целуя удода, приговаривала: «Удодик милый, приголубь, приласкай твою возлюбленную!» Другие целовались и обнимались друг с другом и расточали обоюдные ласки в возмутительно нелепых выражениях. На высоком помосте стоял огромный черный козел с золочеными рогами, с надетой золотой, осыпанной драгоценными каменьями уздечкой. Перед этим козлом все падали ниц и воздавали ему жертвоприношения, исключительно черных петухов, кошек и собак. Вой, визг, брань, сквернословие, дикие пляски и песни не прекращались ни на одно мгновение.
– Что за мерзость! Один скачет уродливо и уверяет, что он едет на слоне или на верблюде, другая воображает, что ей поганый удод сына принесет.
– Долго это продолжится? – спросил Водан.
– До рассвета, пока петухи не запоют! – отвечал ему Богучар.
– Что это за люди?
– В добро неверующие, а ищущие помощи на земле от одного зла! – сказал ему учитель. – Ты видишь их безобразие, но это еще не все. Тебе зримо то, что есть в действительности. Посмотри теперь обман их чувств. Взгляни на то, что им кажется. Я тебя приведу в духовное единение с некоторыми из них.
И жезлом своим Богучар открыл в одном месте волшебный круг.
– Хватайте за руку, кого хотите! – приказал Богучар.
Водан стащил с черного козла молодую рыжеволосую, зеленоглазую, довольно красивую женщину, совершенно голую, но опоясанную трупом змеи и увенчанную цветами дурмана. Она начала вырываться, заметалась, издавая дикие крики и возглашая самую невообразимую брань. Вождь ей стиснул руку выше кисти, и она села на землю, заливаясь слезами. Козел ее ускакал далеко вперед и исчез в беснующейся толпе. В то же время Зур-Иргак схватил таким же образом седую старуху, скакавшую на кочерге и одетую в шкуру рыси.
Богучар сделал знак обоим своим спутникам. Они стали на самой окружности волшебного круга, держа вне его обеих ведьм. Он простер над ними руку, и они встали, дрожа еще всеми членами. Тогда старый волхв простер жезл свой над головами вождей и ведьм... Перед глазами Водана и Зур-Иргака открылось невиданное зрелище. Глаза черного козла на помосте сделались огненно-красными и заметали молнии. Из ноздрей его и из пасти запыхало пламя, и он заговорил человеческим языком, понося и богов, и людей и поучая, что не добро должен человек человеку делать, а зло и многообразную мерзость. Все мертвые змеи, опоясывающие ведьм и служившие им ожерельями, ожили, глаза их заблестели, изо ртов раздалось шипение, с жал потек густой яд. Сами ведьмы и колдуны уже не бегали по земле, а на кочергах, помелах, свиньях и козлах полетели по воздуху. По земле ползли змеи, жабы, крокодилы и невиданные жуки с рогами и клешнями, огромные, ростом не менее доброго старого кота. По воздуху носились кроваво-красные тела каких-то прозрачных пузырей, окруженных безобразными щупальцами с присосками. Среди них летали чудовища – злые духи в мохнатом человеческом образе, рогатые и крылатые; журавли с головами крокодилов, крылатые волки, черные, зеленые и красные драконы, петухи с мертвыми человеческими головами, сердито щелкающими зубами, летучие мыши с головами кошек и собак, украшенными рогами. Вот хапуны водяные с лягушачьими головами, лапами ястреба и ногами козла и хапуны пастушьи в волчьей шкуре с черной бычачьей головой. Из-за кустов выглядывают страшные зеленоглазые глаза упырей. Зубы их длиннее копья степных всадников. Языки красны, как свежая кровь. От их отвратительного вида не только колдуны и ведьмы, но даже и черти отворачиваются. Филины и удоды летают между пляшущими и ласкают ведьм, ударяя их своими крыльями по щекам. А вот бледно-зеленая, полупрозрачная, отощалая пляшет детская смерть. В торбе ее множество трупов младенцев, которые она беспрестанно обгладывает.
Водан отпустил ведьму и быстро вступил внутрь круга. Его примеру последовал и Зур-Иргак.
– Учитель! – воскликнули они в один голос. – Довольно мы мерзости насмотрелись. За ними разве ходят сюда эти презренные, которых не решаемся даже назвать людьми?
– Все это они видят, – объявил Богучар. – Они для этого натираются им известными жидкостями и пьют отправленные соки. Затем сильно внушение мысли, переходящее от одного к другому. Видишь, что и изучение тайн природы мудрецу на пользу, а безумному на гибель.
Два колдуна шли близ круга и перебранивались.
Один говорил:
– Ах, ты! Ты восемь зим жил на земле то молочной коровой, а то и женщиной.
Другой ему отвечал:
– А ты, говорят, занимался черным чародейством на острове чертей. Ты стучался у дверей, как ведьма; в виде колдуна ты летал над племенем людским.
– Укоряют друг друга, – заметил Зур-Иргак, – в том, что сами оба сейчас делают.
– Я вас, дети мои, – сказал Богучар, – не затем только привел сюда, чтоб вы видели это безобразие и поняли, до чего опасно знание тайн природы в распоряжении злых и глупых людей. Но я хочу так же, чтоб вы видели, как бессильно их низкое чародейство перед духами правды. Вступайте прямо в круг и идите вперед, в кучу безумцев, прямо на раззолоченного козла.
Водан и Зур-Иргак двинулись. Все колдуны и ведьмы заметались и огласили воздух криками отчаяния. В один миг козел с золотыми рогами был схвачен пришельцами и сброшен с помоста. Засевшие в кустах воины выбежали, разрубили его мечами и бросили все его куски в огонь. Бесновавшаяся толпа хотела броситься на дерзких поносителей их тайных обрядов, но стоявшие на помосте вожди подняли правые руки свои, и все колдуны и ведьмы застыли каждый в том положении, в котором их застало властное мановение руки. Невидимый стоял за ними дух древнего волхва, но все чувствовали его силу и не могли двинуться с места. Высокий, стройный, белокурый Водан и низкий, коренастый, широкий в кости, с огромной головой и безобразным лицом Зур-Иргак показались колдунам высшими богами. Как только они опустили руку, вся толпа бросилась перед ними на колени и зарыдала:
– Боги сильные, пощадите нас!
– Все венки долой, змей долой, все чары прочь! – громко возгласил Водан. – Свет разума да осенит вас.
Начали сбрасывать с себя венки из дурмана и белены, срывать пояса и ожерелья из змей, скидывать плащи из шкур нечистых животных и накидки с мерзостными рисунками. Воины Водана бросали в костер кучи собранных трав, прибавляя к ним, по приказанию царя, травы и из розданных им пучков. Туда же летели и все доспехи колдунов и колдуний. Птицы и летучие мыши были освобождены от оков своих и выпущены на волю. Козлы и свиньи все были переколоты. Хозяева их находились в каком-то оцепенении и не противились творимому над ними насилию.
– Люди полянские и люди северские! – громко заговорил Водан. – Ведомы вы мне как люди на войне храбрые, на совете мудрые, с гостями ласковые и приветливые, щедрые и на доброе слово, и на тароватое угощение. Велики боги, одухотворяющие небо и землю, и воды, и подземные пространства. Еще более велик Отец их, от которого все они изошли и который их держит во всемогущих руках своих, так же, как и нас. Но вы все люди больные самой ужасной из болезней – вы не довольны судьбой, данной вам от бога богов. Все в природе создано для блага людского, а величайшее добро наше есть разум, отличающий нас от скотов. Вы же, поляне и северяне, что желаете? В день, когда надо славить богов, дарующих нам лето красное, посылающих нам урожай хлебный, вы идете на гору поклоняться злым силам. Вы изучаете природу не для того, чтобы пользоваться ее благами, а для того, чтоб уничтожать в себе и сердце, и ум. Натираетесь и напиваетесь зельями, от которых теряете смысл человеческий, и пьяные, голые, бесстыдные, являетесь на поклонение черному козлу, в котором почитаете духа зла, отца всякой мерзости. В опьянении вашем вы даже слышите, как он говорит и поучает вас всяким пакостям. Отрезвившись, вы все видели, как ваш бог сгорел на этом костре; вы видели, как улетели ваши нечистые птицы. Можете и теперь посмотреть, как лежат скоты ваши, которых вы научили заменять вам верховых коней, чтобы пугать народ, чтобы не было доступа к этой горе, чтобы люди, чтущие богов и ищущие добра и правды, не видели и не слыхали творимых вами скверностей. Всем здесь присутствующим я запрещаю ведаться с нечистыми черными силами и собираться на горе этой... Кто же вернется сюда, на того усугубится проклятие, которое он и ныне на себя принимает, отвращаясь от духов добра и истины. Кто голоден – пусть ест заколотых и зарезанных животных, не боясь пения петухов и восстания алой зари. Затем идите с миром, оденьтесь людьми честными и богобоязненными, и чтоб черного чародейства у вас и в родах не водилось.