— По центру! Все плюмбаты — в центр!!!
Отчаянному Олиному крику вторил рев Эйрана:
— Готовьсь! По центру — бей!!!
Вторая волна дротиков, метаемых за ручку высоко в воздух, словно боевые топоры, обрушилась в середину толпы свеев — туда же, где бежал их хольд, Олейв, где бежали опытные бойцы-хускарлы… Граненые наконечники плюмбат сокрушили щиты, вонзаясь в человеческую плоть, и заставив раненых вопить от страшной боли! Именно в центре продвижение врага было временно приостановлено, а изрядное число хирдманов — около двух десятков — было буквально выбито вторым броском исландцев… Между тем, по команде Эйрана, уже третья волна дротиков полетела в сторону врага, а за ними, с некоторым опозданием, взмыли в воздух и стрелы русов. Вскоре они устремились к земле, собирая обильную дань крови благодаря окончательно сломанному строю и треснувшим щитам…
— Копья положить! Атака клином!!!
Под негромкие окрики десятков сотня гвардейцев выполнила приказ Хельги. Часть воинов достали мечи, а «острие» заняли выбежавшие вперед бойцы с двуручными секирами — и как только искусно и очень быстро проведенное перестроение было завершено, клин ветеранов варанги тут же двинулся вперед!
Им же навстречу по-прежнему бегут отчаявшиеся свеи, уже упавшие духом от потерь, но все же не растратившие до конца первый боевой порыв. Впрочем, варяги уже успели подхватить Рому и унести его назад, заодно вырвав и копье Хельги из тела поверженного ею поединщика…
В острие клина гвардейцев полетели сулицы и боевые топоры. Но в отличие от обычных скандинавских, щиты в исландском хирде принцессы окованы стальными полосками и обтянуты красной кожей, на которую и наносится рисунок черного ворона (тотем Одина). Кроме того, их защищают отличные доспехи — и воины, вовремя закрывшись прочными, надежными щитами, не понесли потерь. А затем уже клин варанги врезался в совершенно истончившуюся посредине толпу свеев — и под тяжелыми ударами двуручных датских секир пали немногие воины, кто преграждал исландцам путь к воротам…
— Вперед! Не медлите! Ворвитесь в бург на плечах бегущих!!! И не жалейте никого, кто возьмет оружие в руки!!!
Хельги — это была именно Хельги — не могла сдерживать собственной ярости. Она видела безжизненно обвисшие руки Ромы, капли крови, стекающие по кисти левой, и часто срывающиеся к земле с его пальцев… Ей казалось, что рана возлюбленного едва ли не смертельна — и в отчаянии отдавала слишком жестокие приказы, которые были совершенно чужды домашней, сочувствующей людям Оли. Но именно в этот миг ее сознание уступило инстинктам персонажа…
Но когда же она сама, наконец, добежала до варягов, аккуратно положивших жениха на землю, то увидела, что раны его пусть и тяжелые, но не глубокие и не смертельные — и тут же закричала:
— Быстрее разводите огонь! Быстрее!!! Нужно накалить сталь и закупорить раны!!! Еще нужна чистая ткань и котелок с колодезной водой! Очень быстро!!!
Способ лечения безусловно варварский — но прижигание действительно эффективно останавливает кровь, а заодно может убить и инфекцию, уже попавшую в раны. Правда, ожоги столь же подвержены заражениям — но тут-то как раз и потребуются чистые, прокипяченные бинты. Нужно лишь не терять времени и действовать максимально быстро…
Глава 4
Уппланд, восточное побережье современной Швеции. Пепелище. Флоки Мститель.
Горько было стоять ярлу на уцелевшем земляном валу и смотреть вниз — туда, где в грязном месиве прибитого дождем пепла виднелись черные, обугленные бревна, служившие основанием усадьбе, да иногда можно различить небольшие куски оплавившегося от невыносимого жара металла… Горько было стоять Флоки и смотреть вниз на пепелище бурга Лудде Старого — точно такое же пепелище, что осталось на месте и его родового дома.
С трудом сглотнув — в горле встал ком, из-за которого ему стало трудно дышать — ярл начал неспешно спускаться вниз. На мгновение ему показалось, что угли гигантского погребального костра, чье пламя пожрало плоть всех защитников усадьбы, ее владельцев и рабов, еще тлеют, что вьется от них дымок, заполняя его ноздри невыносимом смрадом гари… Но на деле он не мог почувствовать даже самого слабого, едва уловимого запаха дыма — слишком давно отгорел костер на месте его второго дома…