На вокзале толпились отъезжающие школьники. Их сопровождали вожатые и учителя. Многие учителя уходили ополченцами на фронт.
Грозный остался один в опустевшей школе. Каждое утро, потряхивая связкой ключей, он шел по коридору, открывал классы, стирал пыль со столов и парт. Потом присаживался на ступеньку маленькой школьной сцены и, подняв вверх голову, слушал, как гудят под потолком осенние мухи.
Под вечер он разбирал пачки писем, полученных на адрес школы. Вытирая со лба обильный пот, старик часами просиживал за своим столом. Иногда, опершись головой на руку, он незаметно для себя задремывал. Во сне слышался ему заливчатый школьный звонок, задорные голоса школьников, дружный топот по коридору…
«Во двор, во двор пожалуйте! Вам где приказано гулять? Ишь вы!» — кричал Грозный и, просыпаясь от собственного голоса, с испугом оглядывал пустую каморку.
Сейчас Грозный не спит, и не во сне, а наяву он слышит топот ног на крыльце, слышит знакомые детские голоса. Он медленно выпрямляется, протягивает руку к своей мохнатой шапке.
На крыльце хлопает дверь, осторожно стучат по коридору чьи-то каблучки, со скрипом отворяются двери.
— Эй, кто там? — кричит школьный сторож. Глаза у него блестят, в голосе появляются знакомые грозные нотки. — Кто там ходит?
Шум мгновенно стихает. Осторожно открывается дверь, в нее просовываются головы девочек, за ними выглядывает еще несколько голов.
— Это мы…
Грозный делает два шага вперед и останавливается.
— Иван Васильевич, миленький! Не узнали нас? Это мы, четвертый «Б»… то есть пятый «Б»…
— Иван Васильевич, здравствуйте!
Лида и Нюра тормошат старика:
— Не узнали нас? Не узнали нас?
Мальчики со всех сторон обступают школьного сторожа:
— Здравствуйте, Иван Васильевич! Здравствуйте!..
Ключи со звоном падают из рук старика.
В каморку школьного сторожа заглядывает тусклое осеннее солнце. Ребята сидят на сундуке, на кровати, на табуретках, придвинутых к столу. Грозный не спеша надевает очки, осторожно вынимает из конверта листок почтовой бумаги, исписанный крупным почерком учителя.
— Не мне это письмо писано, да вот взял на душу грех — распечатал, — говорит Иван Васильевич.
— Читайте! Читайте! — нетерпеливо шепчут ребята.
— «Здравствуйте, дорогой Леонид Тимофеевич! Еще так недавно расстались мы с вами, а кажется — прошли годы…»
Ребята слушают затаив дыхание, боясь пропустить хоть одно слово. Грозный медленно переворачивает страницу:
— «…Среди эвакуированных, попадавшихся нам по пути, я видел много ребят. Все они казались мне похожими на наших. На привале товарищи вспоминали свои семьи. Я слушал их тихие, душевные разговоры и думал о кучке ребят, затерявшихся где-то на украинских дорогах: думал о Мите, мысленно представлял себе Трубачева, Севу Малютина, девочек, Мазина и Русакова, Колю Одинцова… Наутро мы шли в бой. Каждому из нас было что защищать. Я просто не узнавал вчерашних мирных людей, вспоминавших на привале своих детей и жен, — они дрались бешено и упорно, отстаивая каждую пядь своей земли…»
Грозный останавливается и поверх очков смотрит на ребят.
— Читайте! — шепчут за его плечом взволнованные голоса.
Грозный читает. В каморку медленно заползают сумерки, серые осенние тучи совсем закрывают слабый, желтеющий свет солнца. Старик придвигается ближе к окну:
— «…Прощайте пока, дорогой Леонид Тимофеевич! Обнимите нашего доброго Ивана Васильевича и, если вернутся мои ребята, передайте им, что наступит счастливый день победы и мы снова будем вместе».
Грозный складывает письмо.
— Подождите, Иван Васильевич! Дайте, дайте подпись посмотреть!
Ребята вскакивают и, наклоняясь над письмом, жадно вглядываются в подпись: «Сергей Николаевич».
Глава 5
Что делать?
Серая, глухая, безрадостная осень окутала маленький городок. Как будто никогда не было яркого солнца, зеленых деревьев, свежей травы в палисадниках. По черным стволам бегут дождевые капли, прибилась к мокрой земле увядшая трава… Нет солнца! Но никто не вспоминает о солнце, о зеленых деревьях, о свежей траве. Люди не обращают внимания на дожди, на ветры, на грязь и слякоть.
Тревожно в городе, тревожно вокруг города, хмуро шагают по улицам граждане, не слышно громких голосов. Все знают — полчища врагов стягиваются к Москве. Люди лихорадочно и упорно работают на оборону. Редкий человек ночует дома — большую часть времени каждый проводит там, где он нужен в данный момент.